Мы почти добрались до функционирующей машины, как сзади на меня напал какой-то великан. Матвей взял его на мушку, но тот усмехнулся, а после другой оглушил его железной трубой по голове.
Я вскрикнула от ужаса, когда мой свет начал оседать на пол, слегка улыбаясь краешками губ и шепча, что он меня любит. Резкий разворот, после которого Матвей всаживает нож в сердце тому, кто его оглушил и они вместе падают на землю.
Лужа крови растекается так быстро, что невозможно уследить из кого она больше зияет. Я плачу, содрогаюсь и ничего не могу сделать. Я беспомощная кукла в руках огромных махин, что беспощадно грызут друг другу глотки. Так было и с родителями, я вечно оказывалась слабым звеном.
Из моего рта вырываются несуразные хлюпанья, пока я четко не начинаю орать попеременно имя Матвея, то имя сестры. Я зову на помощь, что бы помогли не мне – ему.
Неандерталец сзади меня всё сильнее сжимает мою глотку, но я продолжаю. Кашляю, задыхаюсь телепая ногами и придерживая огромный шар впереди меня, но ору со всех сил. Это наш последний шанс.
Мурашки бегут по моей коже, когда я вспоминаю этот страшный день. Слёзы бегут по лицу, не желая останавливаться, а сестра только печально на меня смотрит. Она так похожа на мать, что иногда мне страшно. Точная копия внешне, да и внутри.
Мама смотрела на меня так, когда я рыдала о первой влюблённости, двойке по изобразительному искусству или подружке, что променяла меня на других девчонок в классе. С печалью в глазах и пустым непониманием, ведь маму такое никогда не трогало. В её взгляде так и читалась неизбежность, мол «доченька, я всё понимаю, но это такие пустяки. А разочарования в людях – сущая реальность. Ведь предают все, кроме самых близких». Так и сестра сейчас прожигает меня заботливым и любящим взглядом, в котором нет и капли понимания ситуации изнутри. Ведь она уже теряла его. Хоронила. Рыла пальцами землю и рыдала. А сейчас моё сердце останавливается, не веря самому себе. Оно обливается кипящей кровью, обжигая нежный орган и теребя нервную систему, когда на меня идёт мой Матвей.
***
Он жив. Идёт на своих двоих, нежно улыбается, смотря мне прямо в глаза и шепчет одними губами «я люблю тебя». Это сон? Мой мозг обманывает меня, что бы не было так больно? Что происходит ?!
Ноги начинают подкашиваться, когда сильные руки сестры ловят меня в двадцати сантиметрах от прохладного, гладкого пола аэропорта. Рита такая сильна, даже сейчас с пузиком на перевес. Она стерпела всё, а сейчас оставляет свою любовь в этом мире кошмаров, улетая и выбирая детей. Я ей горжусь до самых краешков души.
Марево с образом моего мужа не проходит. Он надвигается на меня, как скала, словно он здесь, живой и здоровый, но я не верю. Он умер. На моих руках, я чувствовала, как перестало биться его сердце.
-Мел, детка, Матвей жив, -словно слыша мои колебания, шепнула сестра маминым голосом прямо в моё ушко. Абсолютное де жав ю. Я постоянно его испытываю рядом с сестрой, а теперь и с Матвеем.
Слёзы обжигают кожу, я встаю и мчусь к нему. Щупаю его тело, смотрю прямо в глаза и не верю. Вот он, прямо предо мной, живой и здоровый. Такой тёплый и родной. Мой.
Матвей обхватывает горячими ладонями моё лицо, смотря прямо в глаза и улыбается. Он молчит, наслаждаясь каждым мгновением нашей встречи.
-Ты жив…- шепчу одними губами, которые в следующую секунду он покрывает своими и крепко, но со всей нежностью мира, целует меня.
-Жив…- отвечает он спустя сотни мгновений, нежно улыбаясь и поедая меня глазами, -Я очень скучал и больше никогда тебя не оставлю.
Для нас испарился весь мир. Только я и он в огромном аэропорту, который стал новым стартом нашей следующей жизни. Мы улетим, построим свою жизнь, забудем все невзгоды и начнём с чистого листа. Наши дети не узнают о сложной жизни их бабушки с дедом, тётки и её мужа, они будут расти в невинном неведении, которое даст им шанс на счастье счастье, которого не случилось у нас с сестрой.
«Лиса»
Время шло и боль уходила. Дыра в груди заполнялась мелкими событиями, а я училась жить без него. Смотреть фильмы, наслаждаясь каждой сценой и не думать о пустом месте по правую руку. Я пила чай в маленьких кофейнях, впитывая его вкус и рассматривая толпы прохожих за окном, радуясь тому, что одному из нас досталась эта жизнь – простая, лёгкая и без оглядок через плечо.
Наблюдая вечерами за игрой Карима и Арины, ненароком ловила в зеркальной поверхности стены свою улыбку, которая была не менее искренней чем рассвет по утру. Я дышала, любила и давала себе право на жизнь, на ту жизнь, которую он нам подарил.