"После встречи с избирателями, — рассказывает Борис Николаевич, — я поехал в машине к своему старому свердловскому другу на дачу в подмосковный поселок Успенское. Недалеко от дома я отпустил водителя, так я делаю почти всегда, чтобы пройти несколько сот метров пешком. «Волга» уехала, я прошел несколько метров, вдруг сзади появилась другая машина. И… я оказался в реке. Я здесь не вдаюсь в эмоции, то, что в эти минуты я пережил, — это совсем другая история.
Вода была страшно холодная. Судорогой сводило ноги, я еле доплыл до берега, хотя до него всего несколько метров. Выбравшись на берег, повалился на землю и пролежал на ней какое-то время, приходя в себя. Потом встал, от холода меня трясло, температура воздуха, по-моему, была около нуля. Я понял, что самому мне до дома не добраться, и побрел к посту милиции.
Ребята-милиционеры, дежурившие на посту, сразу же меня узнали.
… Вопросов они не задавали, поскольку я сразу же сказал, что никому ничего сообщать не надо. Пока пил чай, который ребята мне дали, пока хоть чуть-чуть просыхала одежда, про себя ругался — до чего дошли, но заявления не делал. Через некоторое время за мной приехали жена и дочь, и, прощаясь, я еще раз попросил милиционеров о происшедшем никому не сообщать".
Почему он принял такое решение? Борис Николаевич объясняет это тем, что он легко предвидел реакцию людей, которые с большим трудом терпят моральные провокации против него, но спокойно воспринять весть о попытке физической расправы они уже не смогут. В знак протеста мог остановиться Зеленоград, а там большинство оборонных, электронных и научных предприятий, остановился бы Свердловск, а там еще больше военных заводов, остановилось бы пол-Москвы…
"Возможно, я не прав. Возможно, мой принцип всегда и везде говорить правду и ничего не скрывать от людей не подвел бы меня и в этот раз. Именно это больше всего и поразило моих избирателей: я что-то скрываю, что-то недоговариваю…
Все-таки считал, что люди сами все поймут, сами во всем разберутся. Тем более когда министр внутренних дел СССР Бакатин на сессии Верховного Совета СССР докладывал, что на меня не было совершено покушения, и в доказательство сообщил фальсифицированную информацию, это еще больше вселяло в меня уверенность — народ во всем разберется. Бакатин почему-то вводил людей в заблуждение даже там, где факты легко проверялись. Он говорил, например, если бы потерпевшего действительно сбросили с моста, он бы сильно разбился, так как высота — 15 метров. Высота моста на самом деле — 5 метров…
… В общем, у меня почему-то была уверенность, что люди ощутят, почувствуют эти многочисленные несуразицы и нестыковки в версии руководителя МВД, поймут, что же случилось со мной. И поймут самое главное — почему я на сессии сказал: покушения не было".
Далее автор сообщает: на подготовленную почву была брошена сплетня, что он ехал к своей любовнице на дачу, которая облила его из ведра! Бред, чушь…
Водная история имела продолжение. С нею связывают в Москве рождение нового народного обычая — ельцинирования. Впервые он проводился в конце сентября 1992 года в честь трехлетней годовщины чудесного спасения Бориса Николаевича из вод безвестной подмосковной речушки. Поскольку подробности купели кремлевского ослушника известны лишь в общих чертах, то суть обряда сводится к тому, что всякому желающему надевают бумажный или целлофановый пакет на голову, а затем бросают в воду. После принятия обряда добровольцам вешают на грудь «звездочку ельциненка». А также производится запись новоельцинированного в «железную ельцинскую гвардию».
Время и место проведения торжественных обрядов неизменны — четыре часа дня 20 сентября, фонтан у кинотеатра «Россия». Глубина воды в фонтане не превышает пяти дюймов.
В 1994 году во время обряда, посвященного пятой годовщине чудесного спасения Бориса Николаевича из вод неизвестной реки с холщовым мешком на голове, с грустью констатировалось, что виновники злодеяния до сих пор не найдены. В то же время выражалась гордость, что Борис Николаевич выплыл назло всем недругам и доказал всему миру, что под его руководством Россия никогда не будет плясать под чужой саксофон и что наша дирижерская палочка в надежных руках.
Пародируются обычно курьезы. Драматические происшествия, как правило, либретто для шоу не становятся.
ВОЗДУШНЫЕ
Трудная посадка испанского частного самолета, в котором летел Ельцин во время пребывания в этой стране летом 1990 года, тоже вызвала волну догадок и предположений. В Испании Борису Николаевичу не повезло. Он получил повреждение позвоночника и вынужден был даже пройти там курс лечения. Последствия неудачного приземления дают о себе знать и по сей день.
Подозрения о причастности политических оппонентов из Кремля к трудной посадке самолета в Испании столь крепко сидели в головах его многочисленных почитателей и почитательниц, что понадобились годы, прежде чем общественное сознание изменило точку зрения. И то главным образом потому, что появились свидетельства, написанные людьми из его окружения, которые сидели с ним в злополучном самолете. Касаясь этого происшествия, они приводили убедительные доказательства, что руки КГБ здесь не было, что поездка в Испанию была незапланированной — туда заскочили на денек, поскольку появилась «форточка» во время пребывания в соседней стране. При всем своем всесилии КГБ не смог бы что-нибудь предпринять: самолет был частный, намерение лететь на нем возникло в последний момент.
Подробности этой темной истории таковы.
19 мая 1990 года в ленинградской газете «Смена» появилась публикация, которую перепечатали многие издания. Сообщение, переданное по телефону из пресс-центра межрегиональной депутатской группы в Москве, содержало сенсационную новость.
Весь май страна обсуждала происшествие, случившееся с Ельциным в Испании. Самолет, на котором Борис Николаевич летел в Барселону, неожиданно потерпел аварию. Главный пассажир получил сильные травмы. Циркулировали слухи о неслучайном характере авиакатастрофы.
И вот — подтверждение слухов. Ленинградская газета сообщила о причастности КГБ к аварии самолета. Подробности передавались из уст в уста.
Ельцин сначала побывал в Лондоне, где встретился с Тэтчер, а затем в сопровождении своего — еще со времен Госстроя! — помощника Л. Суханова направился в Испанию. Во время полета на борту отказало навигационное оборудование, выключилось питание. Не сработало шасси.
Пассажиры пересели в другой самолет. Однако ситуация вновь повторилась. Неимоверной амплитуды достигла вибрация корпуса. Новый самолет тоже не был пригоден для эксплуатации.
По свидетельству не названного в публикации лица, передавшего в пресс-центр МДГ столь необычную информацию, в Испанию для оказания помощи пострадавшему в аварии кандидату на пост Председателя Верховного Совета РСФСР Б. Н. Ельцину была направлена группа советских врачей. Однако по неизвестным причинам она задержалась в пути. Со ссылкой на помощника Ельцина Льва Суханова говорилось, что в Барселоне, где предстояло провести операцию Борису Николаевичу, действительно неожиданно появился советский врач. Он настоятельно рекомендовал пациенту вылететь в Москву и провести операцию в Советском Союзе. К счастью, Ельцин уже дал согласие оперироваться в Испании.
Автор сенсационного сообщения, руководивший пресс-центром МДГ, заявлял, что он сам был свидетелем достаточно странного поведения человека, назвавшегося врачом, во время встречи пострадавшего в Шереметьеве. Журналисту показалось странным, что этот человек потребовал отменить встречу москвичей с их народным депутатом. С учетом состояния здоровья Ельцина прямо на летное поле была подана машина, которая намеревалась увезти опального депутата, минуя встречавших. Но Ельцин высказался за встречу. И через несколько минут сотни представителей демократических движений плотным кольцом окружили Бориса Николаевича.