Но он прибыл в столицу целым и невредимым. Его очередное письмо в журнал «Лютеция» датировано «Париж, 16 мая 1885 года»[497].
Глава XVII
ТУПИК СЕН-ФРАНСУА
(май 1885 — конец января 1886)
Однажды, когда Верлен жил в тупике Сен-Франсуа и у него в гостях был Шарль Морис, кто-то постучал в дверь. Это г-н де Горье, столяр, пришел чинить окна.
— A-а, входите, г-н Горе, — грустно улыбнулся ему Верлен, — здесь почти ваш дом родной.
Ж. Е. Байар «Латинский квартал вчера и сегодня»
Верлен поселился у семьи Куртуа на улице Ля Рокет; там ему на несколько дней предоставили кров. Вскоре он понял, насколько нестабильно его финансовое положение: все деньги, вырученные при продаже домика в Мальвале, ушли на уплату штрафа. При этом нечего было и думать просить помощи у матери: она обиделась и по возвращении в Аррас перестала писать сыну.
И тут у него возникла идея. Жюнивильский нотариус, г-н Карретт, был должен ему 900 франков из суммы за продажу фермы Птит Паруас. Конечно, о немедленном возврате всей суммы речь идти не могла, но, может, принимая во внимание всю бедственность положения Поля, он согласится выплатить ему досрочно хотя бы 500 франков. Понадеявшись на это, Верлен потратил последние деньги на билет.
В конце мая 1885 года он сел на поезд в Арденны. Сделав остановку в Куломе, он предпринял попытку получить какие-то деньги с должников, пользовавшихся его щедростью в прежние времена. Сойдя с поезда в Аттиньи, он смело двинулся в путь. Погода стояла чудесная, и муза вернулась к нему:
Последние гроши остались в куломских кабаках. К счастью, ярмарочные торговцы спасли его от ночевки под открытым небом: приютили в своем фургоне. Благодаря их щедрости он также смог хоть немного поучаствовать в празднике, который проходил в Аттиньи. Повеселившись на деревенском гулянье, он пошел на станцию. При его появлении, с мороженым в руках, в роскошном зелено-черном одеянии с меховым воротником — и это в такую-то жару! — деревенские мальчишки чуть не лопнули со смеху.
Приехав в Шатле-сюр-Ретурн, он прошагал семь километров пешком до Жюнивиля. На полпути он познакомился с бродягой по имени Антуан Фуке, и остаток пути они прошли вместе. Стояла страшная жара. Чахлые березы, посаженные вдоль меловой дороги, не давали никакой тени. Было 1 июня 1885 года.
Тем временем в Париже торжественно переносили в Пантеон прах Виктора Гюго. Матильда Моте принимала участие в церемонии. «Суд принял решение о разводе в 1885 году, и я последний раз подписалась как Матильда Верлен в книге памяти Виктора Гюго», — напишет она в «Воспоминаниях».
Верлен, выпив на прощанье с Фуке «лучший глоток в своей жизни», отправился в контору г-на Карретта. Нотариуса не было, его принял служащий и без лишних слов заявил, что долг не срочный, денег у конторы сейчас нет и что Верлен ничего не получит.
Раздосадованный и злой, Поль тотчас же принял решение ехать в Корбийон-сюр-Семуа, недалеко от Буйона, в бельгийских Арденнах. Там держал приход святой отец Жан-Батист Девез, его друг детства по Пализёлю. Он часто писал Верлену и приглашал заехать при случае в гости в Арденны. Лучшего случая, чем теперь, у Верлена и быть не могло.
Как он добрался до Корбийона, неизвестно. Зато известно, что прием, оказанный ему, был самым теплым. Отец Девез рассказал ему, что из-за пошатнувшегося здоровья ему пришлось отказаться от кафедры в университете Лувена в 1881 году и довольствоваться небольшим приходом в Корбийоне. Он изо всех сил старался сделать пребывание гостя как можно более приятным. Г-жа Девез, сводная сестра хозяина дома, еще долгие годы спустя вспоминала, что Верлен остановился не в доме священника, а на улице Седан, в доме одной многодетной вдовы. Таким образом, завидев вдали жандармскую фуражку, он мог бы сразу «прыгнуть во Францию», так как ему все еще было запрещено находиться на бельгийской территории[500].
498
Часть 11 поэмы «Люсьен Летинуа» («Спит Золушка сладко…»), сб. «Любовь», пер. А. Гелескула.
500
См. статью Мориса Пирона «Верлен в Арденнах, или Дело кюре из Корбийона» в «Ла Грив» за октябрь 1957 года, и статью Сюзетты Бодар, «Дом Верлена в Корбийоне», там же, июль 1934 года.