Вечером Рембо заходил за Верленом в бюро. В доме на улице Николе снова начались скандалы. На Вознесение, 9 мая, произошла ужасная сцена. Поль явился домой пьяный и, как только улегся спать, затеял с женой ссору по какому-то смехотворному поводу. Матильда спокойно молчала, и тогда он ударил ее по лицу. Она сказала: «Лучше бы вы меня убили». Тогда Поль зажег спичку и попытался поджечь ей волосы[214].
Как-то в другой раз он заявил, что случайно поранил запястья и ноги, занимаясь фехтованием. Все сделали вид, что верят ему, и г-н Моте даже помог сделать перевязку.
Спустя несколько дней, а именно в пятницу, 24 мая, Верлен с супругой и Бюрти с супругой были приглашены на обед к Виктору Гюго[215]. Когда мэтр поинтересовался, отчего Верлен хромает, тот ответил, что это из-за фурункулов у него на бедре. На самом деле причиной были «опыты» Рембо, которые Поль с удовольствием повторял. В другой раз, когда Верлен вместе с супругой ужинал у матери, он развлекался тем, что, оставаясь наедине с Матильдой, угрожал ей ножом, который прятал в кармане. Скорее всего, это был тот самый нож. что Рембо украл у г-на Моте. Матильда в ответ лишь пожимала плечами, словно взрослый, который снисходительно смотрит на ребенка, играющего в индейца. После ужина супруги пешком отправились к Бюрти, и Поль продолжал свою забаву. Матильда вовсе не чувствовала себя в безопасности, глядя на сверкающее в ночной темноте лезвие. Она извинилась перед Бюрти и попросила возможности уединиться. Видя возбужденное состояние Верлена, хозяйка дома поняла, что дело неладно, тайно вывела Матильду из дома и отправила домой в сопровождении горничной. Как только Верлен узнал об этом, он также ушел. Дома его встретила г-жа Моте, которая сообщила ему, что ее дочь внезапно почувствовала себя плохо, и будет ночевать в комнате, соседней с ее собственной. Так как она препятствовала Полю пройти, он обнажил лезвие своей трости-шпаги: как, ему не дают подняться к жене?! В этот момент появился г-н Моте, который выхватил у зятя оружие и приказал ему идти спать таким тоном, что тот подчинился беспрекословно. Когда Матильда на следующий день зашла поблагодарить Бюрти, ей рассказали, что в Париже появился Рембо. Его видел Эрнест д’Эрвильи.
Вот и разгадка.
В течение пары недель Верлен играл в салоне Нины роль мастера по игре в нож. Однажды он ударил перочинным ножом Леона Энника, за что его немедленно выставили за дверь. Позже Камиль Пеллетан признался Морису Дрейфусу, что Верлен чуть не перерезал горло и ему[216].
Вскоре состоялось первое чтение «Песни чистой любви», которая только-только поступила в продажу. Это продолжалось долго, очень долго, Верлен не раз подходил к бару, чтобы выпить коньяку. Анатоль Франс решил, что ничего хорошего из этого не выйдет, и попытался скрыться по-английски. Но не успел он пройти по улице и пару шагов, как его настиг Верлен. Пошатываясь, он угрожал ему кухонным ножом:
— Анатоль, если ты мне брат, вернись и досиди до конца.
Поль не отставал от него ни на шаг. Только Франс делал попытку вывернуться и убежать, Верлен приставлял нож к его манишке (тот был во фраке) и грозил:
— Только дернись, я тогда…
Наконец, когда они проходили мимо какой-то пивной, Верлену захотелось выпить, и пока он проталкивался к стойке, Анатоль сумел ускользнуть и смешаться с толпой. На следующий день он обнаружил на шее синяки. «Вот что мне пришлось пережить по его милости, никогда не прощу этому животному», — говорил он в заключение этой истории[217].
После описанного происшествия Верлен, казалось, несколько образумился. Работа отвлекала его от частых посещений Латинского квартала, к тому же он знал, что терпение Матильды на пределе, и если он позволит себе очередную выходку, она снова уйдет, на этот раз навсегда. Часто Рембо и Форен заходили за Верленом в его контору, и они вместе чинно пили по стаканчику в маленьком кафе на улице Друо[218]. Поль быстро покидал их, чтобы не опоздать к ужину. Он так боялся расспросов г-на Моте, что однажды, задержавшись по вине Рембо, отправился ночевать к матери, не предупредив об этом Матильду. Легко представить, какую беспокойную ночь она провела.
Рембо не нравилось его жилье. Верлен снял ему комнату в Клюни, на улице Виктор-Кузен, рядом с Сорбонной. Окна выходили на тесный внутренний дворик. Рембо пишет Делаэ: «Я задыхаюсь и не могу спать, всю ночь пью воду и не замечаю, как светает». Он работал с полуночи до пяти часов утра, затем выходил купить хлеба и пропустить пару рюмок абсента на улице Сен-Жак, в заведении, которое посещал еще Альфред Мюссе. Основными посетителями там были длинноволосые художники, рабочие, бродячие торговцы, ремесленники и уличные музыканты. Затем Рембо возвращался и бросался на кровать. Вот тогда-то и появились его печальные ночные стихи:
214
Описание данного инцидента составляет седьмой пункт прошения о раздельном проживании, поданного Моте.
215
Об этом визите Гюго пишет в своих «Дневниках». Ср. статью Анри Гильемена в «Фигаро литтерер» от 21 апреля 1956 года. См. также приглашение Жюльетты Друэ г-же Верлен, опубликовано в «Фигаро» от 16 ноября 1929 года.