-–
P.S. *«Прошлое никогда не спит. Оно притаилось в пыльных углах, в трещинах старых стен, в шепоте фотографий.
**Глава 3: Лики забвения**
Город, в который вернулась Лия, больше не был её городом. Здания изгибались, будто их вылепили из расплавленного стекла, а окна отражали не улицы, а лоскутное одеяло чужих воспоминаний. Небо, цвета старой меди, было усеяно циферблатами вместо звёзд. Каждый час бил колокол, и стрелки начинали вращаться в обратную сторону, стирая следы на тротуарах и заставляя птиц падать замертво. Воздух пропитался сладковатой горечью, как от сожжённых фотографий.
Люди здесь носили маски. Не театральные – а слепки лиц своих близких. Женщина с маской ребёнка на плечах продавала «время» в бутылках: песок внутри переливался кадрами чужих жизней. Старик в маске молодого мужчины нашептывал прохожим: *«Купи минуту счастья. Дешево»*.
Мун, кот, прижимался к её ноге, шерсть дыбом. Его белое пятно светилось тускло, будто подёрнутое пеплом. Над ними кружил ворон, и с каждым взмахом его крыльев с неба сыпались цифры – 1974, 1989, 2023 – как даты на могильных плитах.
-–
Марк сидел за столиком у окна. Его маска была слепком лица Лии – её собственные глаза смотрели на неё с искажённой улыбкой.
– Сними это, – Лия схватила край маски. Под ней не было кожи – лишь мерцающая пустота, как экран старого телевизора.
– Ты разорвала якорь, – голос Марка звучал из стен, из стакана с кофе, из её собственных мыслей. – Теперь я – ничто. Но ты можешь дать мне форму. Выбери, какой я должен быть.
Он провёл рукой по лицу-пустоте, и на миг проступили черты: ребёнок с разбитой губой, подросток с гитарой, мужчина в лабораторном халате. Все они исчезали, как дым.
– Ты не Марк, – прошептала Лия, сжимая в кармане осколок зеркала. В нём отражался доктор Воронов, её отец, с лицом, покрытым трещинами.
– Нет. Я – то, что ты сделала из него. – «Марк» встал, и его тень на стене оказалась вдвое выше, с рогами из спутанных проводов. – Ты хотела вернуть брата? Он здесь.
Он щёлкнул пальцами, и стены кафе поплыли, открывая портал. В нём стояли десятки Марков: одни плакали, другие смеялись, третьи протягивали руки, умоляя спасти.
-–
Лия шагнула к порталу, но Мун вцепился когтями в её джинсы. Ворон каркнул:
– Нельзя войти в реку дважды!
– Они все – он, – «Марк» обнял её сзади, его пальцы впились в плечи. – Выбери того, кого хочешь забрать. Остальных я сотру.
Лия вырвалась, ударив его осколком зеркала. Трещина побежала по его лицу, и сквозь неё проглянуло лицо отца.
– Папа?.. – она отпрянула.
Доктор Воронов рассмеялся, его голос наложился на голос Марка:
– Ты думала, проект «Chronos» начался в 1974? Мы экспериментировали на тебе с рождения. Марк был лишь… стабилизатором.
На экранах кафе замелькали детские снимки: Лия в лаборатории, привязанная к креслу, а Марк с шприцем в руке.
– Нет! – она закрыла глаза, но образы въедались в веки.
– Он вводил тебе сыворотку времени, – шептал «Марк». – Чтобы твоё сознание могло выдержать временные прыжки. А потом… потом он пожалел. Уничтожил данные. Но я сохранил их.
Портал засосал первого Марка-ребёнка. Тот вскрикнул и рассыпался в пыль.
-–
Лия бросилась к порталу, хватая за руки то одного, то другого Марка. Но они таяли, как снежинки на ладони.
– Перестань! – ворон врезался в портал, его перья вспыхнули. – Источник в тебе! Ты и есть якорь!
Мун прыгнул на «Марка», впиваясь клыками в горло. Тот взревел, и кафе начало рушиться. Лия схватила кристалл-ядро, валявшийся на полу, и швырнула его в центр портала.
Взрыв света.
-–
Лия очнулась на мосту из часовых шестерёнок. Под ней бушевала река из календарей, писем и детских рисунков. На другом берегу стоял настоящий Марк – без масок, без шрамов.
– Переходи! – крикнул он. – Они не удержат!
Но мост треснул. Лия побежала, но каждый шаг разрушал время под ногами. Марк протянул руку, и в тот миг тень отца обвила её лодыжки.
– Прости, – прошептала она, отпуская его пальцы.
Мост рухнул, и река времени поглотила все версии Марка.
-–
P.S. *«Иногда спасти – значит потерять. Иногда любовь – это лишь отражение в зеркале, за которым прячется пустота.
**Глава 4: Посланник из прошлого**
Мужчина возникший на её пороге представился Александром Громовым – инженером проекта «Chronos». Его шрам, как выяснилось, был «подарком» от теней, когда он пытался уничтожить первые прототипы камер.
– В 1974 году мы создали временной портал, – рассказывал он, пока Лия перевязывала его руку (он явился с окровавленным рукавом). – Но что-то пошло не так. Портал открылся не в будущее, а… в другое измерение. Тени вырвались наружу и убили всех, кроме меня.
– Почему выжили именно вы? – спросила Лия, заметив, как Мун недоверчиво обнюхивает сапог гостя.
– Потому что я стал их проводником, – он поднял рукав, обнажив татуировку – переплетённые часы, как на коробке с камерой. – Они вшили мне в кожу якорь. Теперь я могу перемещаться между временными линиями, но цена… – он кашлянул, и на платке остались капли чёрной крови.
Ворон, сидевший на спинке кресла, каркнул:
– Лжец.
Александр вздрогнул, но быстро взял себя в руки:
– Твой ворон умён, Лия. Да, я лгу. Не они выбрали меня. Я сам вызвал их, чтобы спасти жену. Она умерла в 1973-м, и я… – его голос дрогнул, – я хотел вернуть её. Но вместо этого выпустил их.
Лия взяла «Polaroid» и направила его на Александра . На снимке он стоял в лаборатории, а за его спиной виднелась женщина с лицом, искажённым в немом крике.
– Анна… – прошептал он, касаясь фотографии. – Они забрали её душу.
Мун внезапно зашипел. Стены квартиры задрожали, а из углов поползли тени, принимая форму людей в лабораторных халатах. Среди них Лия узнала доктора Воронова – своего отца. Его глаза были пусты, а изо рта струился чёрный дым.
– Отец… – она отступила к окну.
– Он не ваш отец, – Александр вытащил из-под плаща устройство, похожее на старинный пистолет. – Это лишь оболочка. Тени умеют принимать облик тех, кого мы любим.
Выстрел. Световая пуля попала в лоб «отца», и тот рассыпался в прах. Но тени уже окружали их, их шепот сливался в одно слово:
– **Источник…**
-–
Ворон внезапно взмыл к потолку и врезался в люстру. Стеклянные подвески разбились, и среди осколков Лия увидела ключ – старинный, с символом Хроноса.
– Источник там, где всё началось, – прокаркал ворон, падая на пол. Его перья почернели, и он затих.
Лия подняла ключ, и стены квартиры рухнули, открыв портал в 1974 год.
-–
P.S. *«Иногда, чтобы остановить будущее, нужно уничтожить прошлое. Но что, если прошлое – единственное, что делает нас людьми?»*
**Глава 5: Песок в часах прошлого**
Бункер, спрятанный под слоем вечной мерзлоты, напоминал улей, оплетённый проводами и трубопроводами. Стены из серого бетона, покрытые конденсатом, отражали тусклый свет люминесцентных ламп. Воздух был густ от запаха машинного масла и озона – как после грозы, запертой в четырёх стенах. В центре зала возвышался портал: два медных кольца, вращающихся в противофазе, между ними мерцала плёнка искажённого пространства. На мониторах, размером с шкаф, прыгали зелёные строки кода, а на стене красовался лозунг: *«Время – это дверь. Мы – её ключ»*.
Молодые учёные в белых халатах, с лицами, измождёнными бессонницей, метались между приборами. Среди них выделялась Анна Соколова – её рыжие волосы, выбивавшиеся из строгого пучка, казались единственным ярким пятном в этом царстве металла. Она что-то кричала Александру, тыча пальцем в графики, но её слова тонули в гуле генераторов.
—
Лия прижалась к холодной стене, стараясь не привлекать внимания. Старый Александр , спрятавший лицо под капюшоном, шептал:
– Терминал в соседнем зале. Там чертежи якоря. Но если нас заметят…
– Вы говорили, мы невидимы! – Лия едва слышала свой голос сквозь грохот.
– Для людей – да. Но не для *них*.
Он кивнул на портал. В мерцающем поле Лия различила силуэты – тени ползли по стенам, как чёрные слизни, оставляя за собой трещины в реальности. Одна из них, с лицом, напоминающим расплавленный воск, повернула к ней «голову».
– Быстрее! – Александр толкнул её к двери с табличкой *«Архив»*.
Терминал оказался древним компьютером с перфокартами и рычагами. На экране мигала надпись: **«Якорь активирован. Объект: Марк Воронов. Статус: Стабильный»**.
– Они привязали его к временной линии ещё в детстве… – Лия сглотнула ком в горле. – Как пёс на цепи.
– Не сентиментальничай, – старый Александр вбивал в клавиатуру команды. – Если деактивируем якорь до активации портала, тени…
Грохот снаружи перерос в рёв. Через стеклянную перегородку Лия увидела, как молодой Александр – красивый, с густыми волосами и яростным взглядом – рванул рычаг. Портал завибрировал, выплёвывая волну энергии. Учёные попадали на пол, их кожа почернела, а глаза затянулись матовой плёнкой.