Получилось новоселье с помолвкой или наоборот. А когда к нам примкнули сосед Коля, буквально вынюхавший гулянку, да Олеся с Остапом, притащившие украинской горилки и белоснежное сало в полотенце, то получилось уже похоже на свадьбу, в просторечии «бытовая пьянка», что и было зафиксировано в протоколе участкового Медвежатникова, вызванного бдительными Полуэктовыми.
Впрочем, большого скандала не получилось, мы были предупреждены, а Полуэктовы получили дружный отпор соседей, даже бабка Морозова, дернувшая с нами стопочку, кричала что-то про «обычай таков». Участковый пока не требовал оснований для проживания Си, но я понимал, что это дело не за горами.
«Придется ее у себя регистрировать…» — подумал я. Ну, там посмотрим.
Но самым главным в этом вечере был не скандал, не горилка и тосты, не лобызания с Олесей и Остапом под конец, а тот подарок, который принес нам Костик.
Он принес работающую модель спироскопа!
Она состояла из очков, довольно громоздких (Костик сказал, что миниатюризации он добьется, этим он пока не занимался), которые надевались как обычные очки, и соединенной с очками платы типа модемной, с батарейкой питания, которые размещались в кармане.
Этот спироскоп позволял видеть расположение души в организме и ее очертания.
Мы испробовали его сразу же, пока не собрались гости. Костик передал очки Сигме и показал на роговых дужках два сенсорных переключателя, посредством которых можно было подстраивать прибор.
Сигма нацепила очки и взглянула на меня.
— Пятно какое-то….
— Попробуй подрегулировать, — сказал Костик.
Си стала нажимать сенсоры и вдруг воскликнула:
— Ой! Класс! Джин, я тебя вижу!
Она перевела взгляд на Костика.
— И тебя вижу. Рыжий кот Шалопай!
— Ладно, это мы уже знаем, — недовольно сказал Костик.
И он тут же объяснил, что только Си, обладающая даром видения душ, сможет видеть картинку — то есть ту оболочку, в которой раньше заключалась душа. Остальные видят просто пятнышко.
Следующим испытуемым был я. Я надел очки, глядя на Костика, понажимал кнопочки, при этом Костик стал виден нечетко, фактически одним силуэтом, зато в районе солнечного сплетения у него появилось небольшое светящееся оранжевым светом пятнышко, слегка напоминающее снежинку, но очень размытое.
Вероятно, это и была душа Костика.
Я перевел очки на Сигму и увидел ее силуэт.
— Джин, не надо, — сказала вдруг она.
— Почему? — Я уже разглядывал ее, но ничего не видел, кроме контура. Никакие настройки не помогали.
— Прибор на Си не реагирует, — сказал Костик.
— Глупости, — сказала она. — У меня просто нет души.
Она криво улыбнулась и налила себе шампанского.
Я так и не понял, где тут шутка, а где правда.
Но тут ввалились гости, и мы стали рассматривать их через спироскоп. Мы объяснили, что это такой медицинский прибор, который позволяет видеть центры удовольствия в организме. Собственно, не очень-то и соврали, если вдуматься.
Душа Остапа в спироскопе выглядела как маленький соленый огурец и располагалась в районе желудка. Душа Олеси привиделась мне красной и круглой, как помидор, но располагалась ниже пупка. У Коли обнаружилась маленькая зеленая звездочка в районе кадыка, которая к тому же мерцала.
Впрочем, эти картинки были мои личные. Свойство спироскопа заключалось в том, что каждый видел чужую душу по-своему, ибо этот образ зависел и от его души. То есть прибор ни в коем случае не был объективным прибором. Как и душа не была материальным объектом.
Костик потом признался, что душа Олеси выглядела не помидором, а цветком, но располагалась там же. А душу алкаша Коли он увидел в мозжечке.
Сигма рассмотрела всех, шепнула мне: «Потом расскажу» — и мы стали выпивать.
А потом мы включили музыку, дальше пришел участковый, Сигма рассматривала всех через спироскоп и чуть не лишилась его, кстати, потому что Полуэктовым это не понравилось и они потребовали конфисковать странный прибор, но оснований для этого было маловато.
Наконец все ушли.
Уходя, Костик обещал вскоре соорудить нечто чудесное, для чего даже Нобелевки будет мало.
— Ты хороший, Джин, — сказала Сигма, обнимая меня — Я очень устала.
Я уложил ее на тахту, укрыл одеялом и погасил верхний свет.
А сам нацепил спироскоп и принялся ее рассматривать. Ни единого пятнышка не было видно в четко очерченном контуре ее фигуры.
Я принялся носить на кухню грязную посуду.
Когда я с чашками и блюдцами появился там, свет в кухне не горел. И я увидел сквозь спироскоп, который я забыл снять, каких-то светлячков, которые быстро перемещались в темноте.
Я врубил свет. Кухня была полна тараканов. И в некоторых из них горел огонек души.
Чьей? Человеческой? Тараканьей?
Души были разноцветные — от ослепительно белых до черных, окаймленных горящей черточкой.
Тараканы с легким шуршанием разбегались от яркого света, вскоре исчезли все.
Я был потрясен.
Я даже не стал мыть посуду, а вернулся в комнату и не раздеваясь улегся на диване.
— Ты там будешь спать? — раздался сонный голос Си.
— Да, — ответил я.
— Это верное решение, — пробормотала она.
— Си! — позвал я.
— Угу…
— Там… тараканы на кухне… и у них внутри светлячки, — я не мог выговорить слово «душа» применительно к тараканам.
— А мадам Полуэктова раньше была глистом. Спи. Это нормально, — прошептала Си. — Мы ничем не лучше тараканов…
Глава 5. Бизнес-план Мачика
Между тем Мачик ежедневно звонил в магазин и справлялся, не выздоровела ли Сигма. Он уже наведывался в ее общежитие и выяснил, что она отбыла в неизвестном направлении. Шнеерзон, предупрежденный нами, говорил, что знать ничего не знает.
Мачик нервничал.
На пятый день он заявился в фирму и сказал, что дальше терять времени нельзя. Предложил мне должность начальника секьюрити нового предприятия с окладом в пять раз больше, чем я получал у Шнеерзона, и назначил совещание назавтра. В совещании должны были участвовать, кроме него, Шнеерзон, Костик и я. И еще новый менеджер по продажам, некто Макс.
Отступать дальше было некуда, нужно было решать.
Мы с Сигмой пару раз затевали разговор о предложении Мачика, но я видел, насколько оно ей тягостно. Она что-то мямлила, уводила разговор на другую тему, короче, вела себя совершенно не по-деловому. Хотя я-то знал, насколько серьезно Си относится к своей уникальной способности. Но жить-то надо! Здесь, по крайней мере, светили какие-то деньги. Плюс известность.
И я еще раз задал ей этот вопрос. Хочет ли она быть звездой черной и белой магии, стать знаменитой, работать с душами клиентов.
— Джин, не ври, — сказала Сигма. — «Работать с душами» — это красиво звучит. Я с ними вхожу в контакт, с каждой. Это мне интересно, потому что войти в контакт с незнакомой душой — это тебе не перепихнуться по пьянке, извини…
Вот это мне в ней особенно нравилось: «перепихнуться по пьянке», блин! Кто бы говорил. Девственница в двадцать два года! Я каждую ночь сплю с ней голой, сжав зубы. Перепихнуться по пьянке!
— Ты ведь предлагаешь совсем не работу с душами… — продолжала она.
— Я ничего не предлагаю. Мачик предлагает.
— Ты сам не знаешь еще, что он предлагает. И я не знаю. Я и сама могу работать, мне Мачик не нужен… Ты очень хочешь, чтобы я согласилась? — спросила она.
— Нет. Я боюсь за тебя. Мачик не простит. И мне не простит. Он может сделать что угодно, когда ему мешают.
Си улыбнулась.
Впервые я увидел у нее эту улыбку кобры, готовящейся к прыжку.
— Я тоже кое-что могу, — сказала она.
— О’кей, договорились. Делай, как знаешь, — сказал я. — Но я его предложение приму. Нам нужны деньги.