— Уехали они как? — спросил Нечаев. — На машине? На автобусе? Или поездом?
— Поездом, — подавленно сказал Теркин. — Я им и за билетами ездил.
— Так они что, паспорта тебе давали? — быстро поинтересовался Примус.
— Давали, — кивнул Теркин. — Только я в них не заглядывал, как были с бабками, так и отдал в кассу. Кассирша билеты выбила, у меня еще стольник остался, я на этот стольник бутылку «Старки» купил.
— Но вагон-то хоть помнишь?
— Вагон? — Теркин наморщил лоб. — Вагон рядом с рестораном был. Значит, шестой или восьмой, а вот с какой стороны… Я же их в натуре провожал, в вагоне-ресторане пузырь брал, мы его прямо в купе и распили.
— А чего ты их провожать поперся? — поинтересовался Примус. — Ну, приехали и уехали, тебе-то что?
— Так этот… Мелитон… он вроде в авторитете был, — объяснил Теркин. — Я его и уважил, вещи помог к вагону донести.
— Вещи? — в один голос сказали Нечаев и Примус. — Какие вещи?
— Видеомагнитофон и телик маленький, — удивленно глянул на них Теркин. — Мелитон еще хвастался, что почти на халяву их взял!
— А телевизор какой был? — не отставал Примус. — Наш, отечественный?
— Наши таких делать не умеют, — сказал Теркин. — Японский телевизор был, «Сони» называется.
Нечаев поманил оперуполномоченного в коридор.
— Давай, — сказал он, — бери машину и вези Броньку к следаку, пусть допрашивает под протокол. Ну, и опознание с антикваром пусть сделает. А после этого на вокзал. Время отъезда нам известно, поезд — шестьсот девятнадцатый, я сам на нем в Ростов недавно мотался, а вагоны вилкой возьми — до и после вагона-ресторана. Имя Мелитон редкое, на весь поезд одно такое и будет.
— Так что, нам его отпускать? — растерянно спросил Примус.
— Отпускать, отпускать, — подал голос Теркин. — Ну, не при делах я, начальники!
Нечаев выразительно глянул на оперуполномоченного и несколько раз стукнул согнутым средним пальцем по косяку двери.
— Ну конечно, — сказал Примус. — А как же!
Пока следователь допрашивал свидетеля, Примус съездил на вокзал.
Компьютерный учет, введенный на железной дороге, дал свои плоды — в шестом вагоне поезда шестьсот девятнадцать, проследовавшего тридцатого июля в Ростов, двадцать первое место занимал Мачарашвили Мелитон Гочиевич, паспорт VI-EO № 524095, прописанный в Ростове по ул. Пролетарская, 94. На девятнадцатом месте до Ростова ехал Вахт Герман Иоганнович, паспорт Х-ДН № 782131, прописанный в Ростове по ул. Атамана Платова, дом 3, кв. 11.
— Распечаточку можно сделать? — попросил Примус кассиршу.
— Для милиции — всегда пожалуйста, — лениво и равнодушно сказала кассирша, облизывая полные карминно-красные губы, и склонилась над клавиатурой.
— Я позвоню? — спросил Примус, указывая на телефон. — Начальству…
— Хоть господу Богу, — сказала кассирша. — Если номер знаешь.
— Я не Богу, — сказал Примус. — Всего лишь его заместителю по розыску.
— Телевизор с видаком они зря взяли, — сказал Нечаев. — Пожадничали.
— Так ведь в Ростов уезжали, — объяснил Примус. — А вещи обычно в региональном розыске значатся. Кто их в Ростове по Волгограду проверять будет? Да я и не помню, чтобы наш следователь их в розыск объявлял. Паспорта на технику, правда, изъял, сам видел, а розыск, наверное, еще не объявил.
— Ладно, — сказал Нечаев. — Возьми у меня бланк и подготовь толковую шифровку в Ростов. Какие вопросы поставить, сам знаешь. Тетрадочку Медника из больницы забрал?
— Уже полистать успел, — Примус полез в сейф и достал из него толстую потрепанную общую тетрадь. — Ничего интересного. Расчеты какие-то, режимы работы приборов. Но кое-что я все-таки нашел, — он раскрыл тетрадь на странице, отмеченной вложением незаполненной повестки. — Вот, Иваныч, смотри: все шестеро здесь.
На странице и в самом деле был список из шести знакомых фамилий. Список был заключен в рамку, выполненную красным стержнем шариковой авторучки, и над рамкой в правом углу жирно значилось «СГ».
— Я думаю, он так донора обозначил, — сказал Примус. — Но сколько не примерял, ни один из работавших с больницей доноров не подходит.
— Слушай, Коля, — сказал Нечаев. — А оно нам надо? Придет ответ из Ростова. А там, даст Бог, телевизор с видиком изымем. Биологичка свое слово скажет… Ясно ведь, что нашего потерпевшего ростовчане грохнули.
— А за что? — спросил Примус.
— Вот пускай этот вопрос прокуратура и выясняет. Возьмем исполнителей, пусть они следователю и поют, что их заставило на уважаемого доктора руку поднять. Знаешь, я вдруг подумал, может, мы сами городим разную ерунду? А на деле все проще было? Эти Мелитон с Германом приехали навернуть в нашем городе десяток хат, залезли к Меднику в квартиру, а тот приятеля проводил и посапывает себе. Ребятки и взялись на хате шуровать. Только не рассчитали — Медник проснулся. Вот кто-то из них и успокоил нашего гинеколога, или кто он там по своей научной линии. Годится?