И я поехала. Машина оказалась классная. Хотя похуже, конечно, чем у папы; у папы места полно, и салон кожаный, и все такое мягкое, теплое, а здесь все-таки чуть пожестче. Но все равно здорово! Не то что «девятка» нашего физрука, на которой он меня однажды до дома довез, когда я коленкой стукнулась (ну, притворилась больше, на самом деле; я просто хотела узнать, каково это наедине с физруком; подруги рассказывали, что он их за сиськи хватал).
Так вот, поехали мы кататься, он сначала рассказывал, как их команда заняла первое место по волейболу в институте, а потом опять машиной стал хвастаться. Сказал, что стекла меняют прозрачность, и можно так сделать, чтобы вообще ничего видно не было, а кресла назад отъезжают и спинки откидываются. Я все понять хотела, к чему это он рассказывает? Сначала думала, ему машина очень нравится, и он наговориться не может. А потом он заехал куда-то в парк, остановился, и все вдруг стало ясно. Я решила, что буду сейчас орать, когда он попытается меня лапать, но при этой мысли сработал персональный наказыватель, и я поняла, что пришел час Икс. В общем, я дала ему. Он оказался очень нежным, и мне почти не было больно.
Несколько раз у нас это было в машине, и он потом отвозил меня домой. А через месяц я в первый раз осталась у него на ночь. Оказалось, он живет отдельно от родителей, в двухкомнатной квартире. Потом я ночевала у него все чаще, и ни разу не было, чтобы папа мне хоть слово сказал, как будто только одного и хочет, чтобы я с этим парнем встречалась. И, в общем, все так и есть, потому что папа однажды по пьяни брякнул: «Ничего не бойся. Он никуда не денется, договоренность есть».
Короче, у меня теперь есть классный парень, и все в шоколаде; он часто заезжает за мной вечером, когда я гуляю на школьном дворе. Сразу после школы он не может: учится и работает, но оно и к лучшему. Вечером больше народу видит, как за мной приезжает взрослый мальчик на иномарке, и как я целую его в губы, когда сажусь к нему в машину. Мои подружки на меня молятся, а мои одноклассники меня прям боятся и готовы для меня все, что угодно, сделать. Стоит мне только вздохнуть чуть громче обычного, все сразу замолкают, потому что думают, что я сейчас что-то скажу важное.
В общем, меньше чем за год я стала стопроцентно успешной, и все благодаря персональному наказывателю. Теперь я только одного боюсь: как бы он не сломался, ведь без него я могу начать делать ошибки и стану менее успешной. Так что я попросила родителей купить мне запасной, даже два запасных, чтобы один сразу подсоединить к телу как резервный, а другой носить в сумочке. Родители мне, разумеется, не отказали. Мой папа хорошо зарабатывает, так что я стопроцентно могу себе это позволить.
СВЕТЛАНА СЕЛИХОВА
Суперщетка: метаморфозы бытия
История отношений
Мой мир — ванная комната. Шум воды. Белый кафель. Чистота и порядок во всём.
Я — Щётка. Вишу на гвозде, между зеркалом и полотенцами, выше всех! Правда, есть ещё лампочка под потолком — наше Солнце. Но её жизнь хрупка и недолговечна — не перегорит, так разобьётся, и на смену ей мужчина ввернёт другое солнце, ярче прежнего — в семьдесят пять, а то и в сто ватт.
Так что лампочка — всего лишь прислужница. Именно ей позволено освещать труды моих дней.
В нашем мирке без окон — всё конечно и взаимозаменяемо. Жизнь мыла, шампуней и гелей — недолговечна, дней десять, не более.
Вечна лишь я. Моя голубая ручка удобна и надёжна, щетинистое тело упруго и ершисто. Я — Суперщётка! Шик-щик — и грязи как не бывало.
Разница между мною и стоящими под зеркалом флакончиками и баночками причудливых форм огромна: ибо я — поборница чистоты, а они лишь средства гигиены. Шик-щик, щетинка к щетинке, шик-щик, вместе — мы сила!
Мир спасёт стерильность. Чистюля и педант, я вычищу из вашей головы все мысли.
Под ванной скрывается чудовище, похожее на подтаявший студень из курицы. По ночам оно выползает из своего укрытия, тяжело взбирается по дверному косяку, чтобы шлёпнуться в ванну и собрать желейным телом драгоценную влагу. Напившись хлорной воды, чудовище счастливо засыпает, нервно вздрагивая, причмокивая и присвистывая.