Щетинки так и чешутся подправить её макияж. Ши-ши-ши, какой простор для творчества!
Ох уж эти нимфетки! На любом флаконе изломы ваших агрессивных профилей!
Почему бы не изобразить чистюлю и аккуратницу Щётку с голубой ручкой, у которой всегда всё шики-щик?! Нет, вам подавай худосочные тела выросших из детских колготок безмозглых дурочек! Ши-ши-ши!..
Итак, начну с волос.
Тише! Что ты орёшь, как оглашенная?! Куда?! Постой, говорю! На балконе полно снега, простудишься, накинь хотя бы куртку!
Пыхтя и переваливаясь, ползу за беглянкой к балконной двери.
На крики гостьи выскочили из своей комнаты М и Ж.
Эко меня распёрло! Пытаюсь просунуть пузатое тело в разорванную на форточке сетку.
Девушка в истерике мечется по балкону.
М и Ж застыли посреди комнаты.
Щик-щик, ура! — праздную победу, спрыгивая с оконной рамы на бетонный пол, в то время как обезумевшая жертва перекидывает через перила ногу.
«Не делай этого, глупая, остановись!» Едва успеваю вцепиться, всеми щетинками сразу, в огненный колтун на бестолковой голове лолитки, пытаясь задержать самоубийцу.
Щиик! Щиик! Щик! И я падаю, больно ударившись ручкой о бетонную плиту, а от лысой дурочки, возомнившей себя птицей, лишь вопль предсмертного ужаса…
М и Ж онемели? Как два привидения, они, шатаясь, скрылись в ванной комнате и закрыли дверь на задвижку. Не хотят со мной общаться — ну и не надо! Мне до их завихрений нет дела!
Сижу на ковре и пытаюсь избавить своё тело от чужих волос. Они всюду. Щетинки тошнит от мёртвой рыжей пакли. Снова я поплатилась за свою доброту.
Звонок в дверь.
Но М и Ж не торопятся открывать. Разве сделать это самой? Нет, всё же, думаю, не стоит.
Звонок становится назойливым.
Подпрыгиваю и, повиснув на дверной ручке, смотрю в глазок. Ба! Ряженые. Ожившая лубочная картинка! «На нём защитна гимнастёрка, она с ума меня сведёт»… Что за богатыри рвутся в мою хижину? В фуражках с кокардой… А вот мак за ухо воткнуть забыли!
Хлопнула железная дверь, это козёл, из семидесятой, любопытствует. Как же без него?!
А незваные гости, похоже, хотят выломать дверь.
Вопль из ванной, перекрывающий шум воды. Ну, что, что случилось на этот раз — кран сорвали, зеркало разбили?! Нет, они хотят моей смерти! Я и так потеряла сегодня три щетинки, когда выдирала из своего тела мёртвые волосы рыжей гостьи!
Чудненько. Готовый кадр к фильму ужасов. В главных ролях М и Ж, квартира номер шестьдесят девять. Вот, теряя тапки, эти шреки бегут к входной двери, лица зелёные, глазоньки на лбу…
Кажется, я поняла, их напугал лысый урод, которого я неосмотрительно запихнула под ванну.
Тю-тю-тю, что такое?.. Не узнали свою рабу?
Вот М шарахнулся в сторону, а в Ж словно вселился бес: она хватает меня, с силой швыряет на пол и начинает топтать и пинать, злорадно выкрикивая проклятья!
Хорошо, что у нас нет железной двери.
Ряженые на лестничной клетке, услышав мои предсмертные стоны, одним пинком выбивают дряхлую фанеру. Сильны, ничего не скажешь! И фактура, и голос — всё при них! От мыла и до пива… Беспроигрышный вариант для любой рекламы. Но отбросим лирику.
Не разуваясь, толпа гостей шлёпает в зал, а козёл из семидесятой семенит следом, словно его кто приглашал.
Дюжина грязных ботинок из кожзаменителя топчет Перса. — Убила бы!
Что за театр? В толк не возьму.
Пришли незваные, а как разговаривают!
Хозяева от страха обделались: Ж зубами стучит и заикается. М на меня карим глазом косит и мычит что-то.
А ребятушки тем временем вызывают какую-то бригаду…
Ремонт, что ли, решили затеять? Везде нос сунули, даже в мусорном ведре покопаться не побрезговали.
А козла-соседа и ещё какую-то бабку, с завязанным вокруг поясницы пуховым платком (момент её появления я упустила), называют понятыми.
Сколько новых слов, щетинки дыбом!
Среди ряженых женщина, она вполголоса убеждает одного из добрых молодцев вызвать санитаров.
Санитары, санитары…
Порошок санитарный — знаю, перчатки санитарные — видела, а вот санитаров — не приходилось, может, это специальные ножницы, которые отрезают всё лишнее, или какая-нибудь супертряпка? — Мне что, подыскивают замену?! Ручка плавится от мыслей!
Через два часа всё закончилось.
Тело Лысого сначала сфотографировали, а потом засунули в большой чёрный пакет на молнии и куда-то унесли.