Выбрать главу

Сухим октябрьским вечером я шагал домой с работы. Настроение было неважное: на работе я в очередной раз поругался с начальником, а в кабаке набросали в шляпу лишь четверть обычной и без того небогатой выручки. Шлёпай по лужам, неудачник, думай, на какие шиши покупать старшей дочери кроссовки, а младшей — новую куртку.

Автомобиль этот я видел уже давно: он стоял у торца соседнего дома под зелёным ещё, несмотря на осенний морозец, тополем. Стоял с тех пор, как я впервые ступил на асфальт этого двора. Тёмно-синяя «Победа» со спущенными шинами и номерами в веснушках ржавчины. Мне не раз случалось проходить мимо автомобиля-старичка, но сегодня я почему-то задержался около него и облокотился на капот. Потом достал из сумки бутылку тёмного пива и сделал большой глоток.

Домой я спиртного не носил: незачем это. Но сегодня на душе было настолько муторно, что хотелось глотнуть прямо из бутылки, глядя в звёздное осеннее небо. Вокруг было пусто. А в голове упрямо крутилась песня, которую мне не заказали спеть этим вечером. Старая песня шофёров, которую мне в детстве пел дед…

Есть по Чуйскому тракту дорога, Много ездило там шоферов. Но один был отчаянный шофер, Звали Колька его Снегирёв.

Я взял в руки гитару. Играл негромко, прерываясь на глотки пива, иногда «срывая» аккорды. Но и теперь не удалось доиграть. Сначала я не узнал звук, прервавший моё одиночество… лишь через несколько аккордов до меня дошло, что это стук дверцы автомобиля.

— Ты её не так играешь, — сказали сзади. Не то чтобы укоризненно, скорее — доброжелательно-снисходительно. — Дай, покажу…

Я обернулся. И обалдел.

У машины стояли двое. Точнее — высокий молодой человек помогал выйти из машины молоденькой девушке, почти девочке. На нём чёрное пальто, напоминающее шинель, на девушке — простенький плащ неброской коричневато-серой расцветки. Головных уборов на них не было. Помню, в первый момент я обратил внимание на неумело наложенную на лицо девушки косметику: слишком яркие губы, слишком чёрные брови… Слишком… изумлённый взгляд.

— Миша, где мы?

Молодой человек явно забыл о своём намерении научить меня играть песню. Он изумлённо оглядывался по сторонам, и тут его взгляд случайно упал на «Победу». Глаза Михаила округлились, и он шумно выдохнул.

— Но… как??? Она же… Она же новая… — парень снова беспомощно огляделся, и его взгляд сфокусировался на мне. Девушка прильнула к Михаилу, и тот безотчётно прижал её к груди.

— Ну-ну, Ира… успокойся…

— Ребята, вы откуда взялись? — кроме этой банальной фразы мне в голову ничего и прийти не могло. Да и сам я, вероятно, хорош был в их глазах: полупьяный, усталый, в рваных джинсах и старой кожаной куртке… единственная приличная деталь костюма — гитара.

— Где мы? — спросил Михаил. Он поразительно быстро овладел собой и теперь смотрел на меня, прищурясь и оценивающе.

— В Казани… Улица Ибрагимова.

— Вот как? А… почему всё… так?

— Как это «так»? — удивился я.

— Ну… не как должно быть… Какое сегодня число?

— Ну вы даёте… — вырвалось у меня, — двадцатое число. Октября. Одиннадцатого года.

— КАКОГО??? — На пару напротив меня страшно было смотреть: растерянность, изумление и… радость в их чертах. Светлая и нечеловеческая радость. Так смотрели актёры, игравшие в советских фильмах…

— Две тысячи одиннадцатого… — я окончательно перестал понимать, что происходит, в голове вертелось дурацкое: «Вперёд: назад, за лиловыми кроликами»…

— То есть здесь — коммунизм? — поинтересовался Михаил, глядя на меня открыто и весело. — Уже коммунизм?

— Вы только не поймите меня неправильно, — осторожно начал я, — можно я ваш паспорт посмотрю?

— Да, конечно, — парень с готовностью вытащил из кармана невзрачную серо-зеленоватую книжку. — Только у Иры ещё нет, она только-только из деревни приехала…

Паспорт не походил ни на современный российский, ни на старый советский. Не паспорт, а какая-то помесь читательского билета и приписного свидетельства. Надпись «Бессрочный» во второй строчке и «военнослужащий» в графе «социальное положение» окончательно выбили меня из колеи. Но добили меня дата рождения товарища Михаила Викентьевича Алымова и выдачи паспорта, ибо родился Михаил, судя по документу, в 1924 году, а паспорт был выдан ему в 1947-м… Вот ни хрена ж себе! Только сейчас я осознал, что под пальто (или всё-таки шинелью?) Михаил одет в военную форму. Офицерскую.