То, что он окончательно вернулся в действительность, я понял, когда услышал, как он рявкнул:
– Ханс!
Смешно даже. Человек собрался на тот свет, а требует охрану.
– Ханс не придёт, – объяснил я по-немецки. – Веселится с фрау Юнге.
– Кто такой? Откуда? – пролаял фюрер, трясущейся рукой поправляя свою знаменитую чёлку, сползшую ему на нос.
– Я из будущего.
Он не поверил и снова позвал Ханса. Ну что мне оставалось делать? Только предстать на минуту в виде эдакого здоровенного мускулистого Арнольда Шварценеггера, рыжеволосого, с голубыми глазами, в кожаных доспехах и с огромным двуручным мечом.
– Зигфрид, – оторопело пробормотал Гитлер.
Пусть будет Зигфрид. Самое главное, чтобы это чудовище начало со мной диалог. Я подцепил ногой стул, придвинул к себе, уселся на него задом наперёд и задал вопрос:
– Ты мне лучше скажи, зачем тебе всё это было нужно?
– Вы о чём?
– Ради чего ты угробил 35 миллионов человек, 35 миллионов живых людей?
Он не ответил. Ему всё ещё требовались доказательства. Поэтому он спросил:
– Кто вы по национальности? Из какого года прибыли?
– Русский. Двадцать первый век.
– Тогда скажите, Третий рейх возродится? Великая Германия восстанет из пепла?
– Да, Германия возродится, но фашизм будет запрещён, а твоё имя станет синонимом слова «дьявол». Сейчас в Германии, кроме немцев, живут и негры, и славяне, и турки, и евреи.
Он аж зубами заскрежетал:
– Чёртовы жидомасоны!
– А многие твои бывшие партайгеноссе после капитуляции перешли на службу США и СССР.
– Предатели! – пролаял фюрер.
Его мертвенно-бледное лицо стало приобретать нежный румянец. С чего бы это?
– Послушайте, э… Зигфрид, значит, изобретена машина времени… Да вас само провидение ко мне послало. Вы могли бы вернуть меня назад, в сорок третий год?
Какой я тебе, на хрен, Зигфрид?.. Вот оно что, понятно. Как он там кричал в фильме «Освобождение»? «Венк! Венк!» Сразу смекнул гад, что к чему. Утопающий, хватающийся за соломинку. Я не ответил, а опять его озадачил:
– Ради чего ты убил 35 миллионов? Неужели мёртвые не снятся тебе по ночам? Зачем ты начал Вторую мировую?
– Не я один её начал. Сталин тоже участвовал. Он тоже хотел отхватить кусок «жизненного пространства». А Америка разве лучше? Присвоила себе часть Мексики и Калифорнию. А британская империя..? Так что не надо тут виновных искать. Моей целью было мировое господство. И не я первый это придумал. Моя вина лишь в том, что я проиграл. Если бы победил, всё было бы по-другому… Ну, так как, поможете? Верните меня в сорок третий, а ещё лучше – в сорок первый год.
– Этого делать нельзя. Тогда будущее станет иным. И вполне может быть, я исчезну.
Он понял, что изменить ничего не удастся. Что никакой соломинки не будет. Что я не на его стороне. Что деваться некуда и нужно принимать яд. Поник, обмяк и грустно изрёк:
– Русские варвары осквернят моё тело?
– Твой обгорелый труп найдут во дворе рейхсканцелярии. Но был ли это именно твой труп, так до конца выяснить и не удастся. Ходили служи, что ты сначала скрывался в испанском монастыре, а потом на подводной лодке уплыл в Южную Америку… Но я в это не верю.
– И напрасно, – его глаза снова оживились. Я понял, что сказал лишнее, подкинул ему спасительную идею. Но было уже поздно отрабатывать назад. – А я действительно возьму да и сбегу в Парагвай. Почему я должен умирать? – он посмотрел на Еву, поморщился. – Не хочу. Я ещё всё исправлю и без вашей машины времени. Мир содрогнётся от немецкого оружия возмездия! Я покажу этим подонкам, какой я мертвец!
Он всё больше и больше входил в раж. Его лицо пошло красными пятнами. Глаза горели от представляемых им ярких картин. Вскочив на ноги, он бросил на пол ампулу с ядом и истерически заорал:
– Ханс! Я передумал!
А потом, обратясь ко мне, гаркнул:
– Я вам не исторический экспонат! Устроили тут экскурсии в прошлое! Убирайтесь в свою проклятую Москву! Donner Wetter!
В этот момент он стал особенно сильно похож на гавкающую собаку…
Я сделал только один выстрел. Больше не понадобилось. Пуля попала Гитлеру в голову. Окровавленный он свалился на диван и затих навеки. Я положил револьвер на колени Еве Браун, застегнул «молнию» на саквояже – пора было делать ноги. Начальник охраны Ханс Раттенхубер уже шёл сюда.
2
Когда его адвокат спросил, зачем он это сделал, Марк ответил:
– Мне приказал дьявол. Он был в моей голове.
В 1980 году это высказывание имело абстрактный смысл. Но теперь, 19 лет спустя, оно наполнилось конкретным содержанием. Потому что на этот раз в голове Марка действительно был посторонний, и этим посторонним был я.