– Мам, папа у себя?
– Да, но он на работе… Туся! Ты же видишь, телесвязь включена.
– Ну я на минутку…
– Федя, ты пока не голограмма, камеру не заслоняй… Ребята, а вы чего уставились? Это кино не для всех, у вас есть что делать.
– Пап…
– Нагрузки вводи… добавь ветра. Что «зачем»? Ты историю сдавал? Мост Бауча имел двадцатикратный запас, но когда на него влетел скорый из Эдинбурга, он упал… Да какой, к черту, резонанс – парусность возросла, и ферму снесло…
– Па-ап…
– И запас на сейсмику добавь. Вулканов нет, а тряхнуть и рвануть сейчас везде может… Федя, у тебя детей нет? Но ведь будут, – добавь запас. Профиль дай… Ладно, здесь, вроде, нормально. Давай на макете.
– Ну па-ап…
– Женя, я занят, ты же видишь… Да не надо мне эти простыни – макет новый что, не готов еще? А сроки? Они что, не понимают?
– Папа, ну я ухожу же.
– Я сейчас сам с ними поговорю – куда ты уходишь? Катя, покажись в кадре, что у нас там с аналогами?
– По делу. Посмотри на меня. Как?
– Потрясающе! Я пятнадцать лет на тебя смотрю и насмотреться не могу – давай Токио-Осака поподробнее, да? Женечка, я на работе, мне работать надо, я посмотрел, что еще?
– Нет, ты на меня посмотри не как отец, а как мужчина.
– …Ч-чё?
– Ну, папа!
– Ладно, доделывайте пока сопроводиловку. Конец сеанса.
Так, начинаем ввод. «Персоны вашего окружения. Родственники. Жена». Берем из анкеты. «Прозвища, неофициальные имена, ники». Милка. Милашка… нет, это официальные. Театраля. «Основные качества: Положительное / Отрицательное». Любящая / Прочерк. Хотя нет, есть недостаток: Упрямая. «Субъективная значимость, оценить в баллах от 0 до 100». 100.
«Дочь… ники». Няма. Туся. Каратэшка… Чудо/Прелесть. 1000… ладно, 100.
«Сестра двоюродная». Желчина Дарья Осиповна. 1985. Хрюшка. Гу… нет, это не надо… Прочерк? ну, пожалуй, Активная / Пьющая. 10… нет, 5. Не виделись пятнадцать лет – и нет желания.
«Племянник двоюродный». А надо его? Ну, пусть, до кучи. Желчин Данила… Никитич, что ли? Пусть Никитич. 2002-й. Или первый? Не важно. Как его тогда кликали-то… Гундя… Гуня! Точно, Гунька. Прочерк / Дебил – до пяти лет говорить не научился. Хотя, может, с тех пор поумнел? Ладно, Прочерк / Прочерк. 0? Ну, пусть 2. Хорош с родичами, пошли к остальным.
«Друзья. Сослуживцы. Контакты. Актуальные соученики».
Ольховский Виктор Германович, 1987. Архитрав. Эпиз… ну, пусть Эпистиль. Умный / Выскакивающий. Ну, баллов на 25, я думаю, потянет… У-э-а-а-й… а сколько там натикало? О-о, всё. Тень, кормежка закончена, всех близких тебе скормил и даже дальних! Спать-спать-спать.
– А чего тебя вообще на дороги потянуло, типа на панель? Вроде, не твоя поляна. Ты ведь у нас птица высокого полета, башни громоздить безбашенно, генпланы генерировать…
– А мне сверху видно всё.
– А что тут видеть? Вариантов-то раз-два и обчелся. Или дублерку реанимировать, или в ярусы.
– «Взгляд, конечно, варварский, но верный». Только это, Ванек, взгляд с нулевой отметки, то ись – бэспэрспэктивный. С нулевой – какая ж перспектива?
– Да? А какие ты нам откроешь светлые перспективы?
– Ну, может, какие-нибудь и откроются. Только уж, извини, не вам. Всё, конец связи.
– Да где уж нам… открывалка.
– Ваня, у Женьки день рождения скоро… Ну, то есть, не так скоро, но – шестнадцать лет. Что-то надо.
– Думал уже. А что она хочет, ты знаешь?
– Гибкие мобильные компьютеры появились, «могики». Те же мопсы, но не наручные, а в виде бандана и с камерой-проектором во лбу. Насте, подружке ее, родители только что привезли. Их еще стилизуют под индейские… «Новые могикане»!
– Видел. Но он же через год будет в десять раз дешевле.
– Ванечка, через год он будет у всех и будет уже не нужен. Я понимаю тебя, нам это трудно, но это не только игрушка, у них ведь не обычная школа, там нельзя выпадать из круга.
– Ну ты реально посмотри…
– Ванечка, я знаю, ты не любишь, но за ее зимние Альпы ведь заплатил отец, это не на мои гонорары. И за круиз тоже. Ты ведь это понимаешь, что же закрывать глаза. Ну, давай я у него просто в долг попрошу…
– Нет! Он двадцать лет простить себе не может, что рано подарил тебе квартиру. А ты и выскочила за сельского урода…
– Ваня, ну у него другие понятия о жизни…
– Не говори ему ничего. Подумаем.
– Ну, хорошо. А что ты такой?
– Какой «такой»?
– Ну я же вижу. Случилось что-нибудь?
– Ничего не случилось… С Витькой тут базарили.
– С Архитравом? Кстати, за какие архитектурные достоинства его так прозвали?
– Травил много.
– А «Эпистиль» – потому что у него был эпический стиль или просто по синонимии?