Вот тут мы расходимся с Вами решительно. Женщины, у которых «программа» не включается, составляют, увы, большинство. Или плохо отлажена. Или нацелена на совсем другие задачи. Или непрерывно сбоит под воздействием многочисленных посторонних факторов. Короче говоря, большинство женщин не способно сосредоточиться на Главной задаче (не умеют, не хотят, не понимают, как). А если и сосредотачиваются, то ничего у них не получается, ибо у них нет Таланта, нет знания даже самых обыкновенных азов высокого искусства «находить и укреплять». В лучшем случае они исполнены добрыми намерениями, годными только, чтобы мостить ими дорогу в Ад, а дети их (окруженные любовью, безукоризненно защищенные от ударов судьбы) растут, по сути, предоставленные всем мыслимым влияниям среды, «растут из сора» бытия, и что из них вырастет — бог весть.
Из письма Марианны Алферовой от 26.11.2009
Вы пишете: «Большинство же занято реализацией собственного Главного таланта, и лишить себя этого увлекательнейшего занятия… они не сумеют, да и не захотят».
Мне кажется, это чисто мужской взгляд. Если честно, я не люблю все эти вопросы, связанные с войной полов. Не люблю выбора или — или и, если такая необходимость встает, вижу в ней ошибки системы. Но я сомневаюсь, что для большинства женщин любимое дело настолько архиважно, что они не готовы посвятить часть своего времени ребенку, как бы велика эта часть ни была. Тем более что прерывать работу все равно придется — ради рождения и первых лет жизни ребенка.
В нашей теперешней жизни речь идет не о том, что женщине выбрать — любимое дело или воспитание ребенка, а о том, что перерыв в работе фатально скажется на карьере, потом будет не устроиться на работу, а главное: не хватает денег, ребенок болеет; от матери с малышом пытаются избавиться всеми правдами и неправдами, на няню нет средств, и так далее, так далее… То есть речь идет совсем не о высоких материях, а о примитивных бытовых проблемах, и только.
Из письма Бориса Стругацкого от 16.12.2009
Во-первых, речь идет не только и не столько о «высоких материях», сколько о вещах как раз вполне «низменных», предельно «житейских», но (а поэтому) важнейших: «нападающая из-за угла» любовь, флирт разной степени легкости, отчаянная борьба за поддержание формы, отчаянное стремление ухватить за хвост ускользающую молодость… Именно это и составляет ГЛАВНОЕ ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ в жизни современной женщины, семья же, дети — это в лучшем случае обязанность, необходимость, долг, приносящие да, удовлетворение, но отнюдь не живую радость (за исключением редких в быту минут теплоты и счастья).
В Мире же Полудня (по идее) все чрезвычайно осложняется для женщины «фактором собственного Главного таланта». Ведь человек может быть по-настоящему счастлив только тогда, когда реализуется его Главный талант, а это совсем не обязательно талант учителя. И (в частности) женщина вынуждена будет следовать не таланту своему, а своему (в конечном счете) социальному инстинкту, — долгу своему, а не воле, а отсюда — неизбежная ущербность, потеря качества жизни, да еще, вдобавок ко всему, весьма сомнительные результаты в «самопальном» своем воспитании ребенка.
Из письма Марианны Алферовой от 26.11.2009
Теперь про выбор или — или.
Как только вопрос заходит о таком выборе, я сразу начинаю подозревать, что речь идет либо о плохой организации, либо о технологической отсталости. Посему я против жертв в любой форме. Если для воспитания творческой личности ребенка надо запирать в лицее, значит, вместе с теорией не были созданы технологии ее внедрения. Иными словами, Ада Лавлейс заложила основания программирования как науки, но ЭВМ пока что не появились, а разностная машина Чарльза Бэббиджа так и не заработала.
С ТВВ должны быть созданы и технологии внедрения этого воспитания в жизнь. Но основаны они, как мне кажется, будут отнюдь не на изоляции индивидуумов, не на дрессуре и увеличении учебного дня до четырнадцати часов в сутки. Наверное, они должны учитывать особенности человеческого мышления — учат же сейчас читать совсем не так, как учили прежде.
Из письма Бориса Стругацкого от 16.12.2009
Бесспорно. Никаких «или — или». Я уже писал об этом: полная добровольность; никакого принуждения; никакой дрессуры в грубом смысле этого слова («в тонком смысле» — воспитание ВСЕГДА дрессура). На самом деле мы не можем сейчас представить себе этот процесс. Как не могли (Вы правы) средневековые монахи представить себе нынешнюю процедуру обучения грамоте. Ясно только, что отличие процесса Высокого воспитания от нынешних педагогических упражнений будет принципиальным и, при этом, элементы дрессуры сведены будут не то чтобы к минимуму — они будут преобразованы неузнаваемо. И важнейшим из факторов здесь будет то обстоятельство, что для любого из учителей дело его будет ЛЮБИМЫМ ДЕЛОМ, СЧАСТЬЕМ, НАСЛАЖДЕНИЕМ, как это всегда бывает, когда Главный талант реализуется в сфере успешного творческого труда.
(Этого я тоже не в силах представить себе сколько-нибудь конкретно, ничего не понимаю в педагогике, но зато имею серьезный опыт в СИСТЕМАТИЧЕСКИХ ЗАНЯТИЯХ ЛЮБИМЫМ И УСПЕШНЫМ ДЕЛОМ СОЗДАНИЯ НОВОГО).
Из письма Марианны Алферовой от 26.11.2009
Жизнь человека не какой-то непрерывный процесс — закончил школу, институт и пошел дальше «арбайтен», «арбайтен унд арбайтен». В какой-то период совсем даже неплохо посвятить большую часть времени семейным делам.
Я не отношусь к тем женщинам, которые видят себя исключительно в роли домохозяйки, сказать больше, любимая работа мне в принципе интереснее всех домашних дел. Но дети — это особая радость — та радость, которую братья Стругацкие почему-то не включили в свою формулу, ограничившись лишь тремя составляющими: дружба, любовь и работа.
Из письма Бориса Стругацкого от 16.12.2009
Никак не берусь спорить с Вами. Но в жизни я встречался с женщинами по крайней мере двух (как Вы и говорите) типов. Замечательно, что женщины-Матери (в первую очередь Матери, а потом уж учителя-словесники, врачи или астрономы) чаще всего встречались мне в поколении наших мам (наша с АНС мама, моя теща, многие мамы моих друзей), второй же тип превалирует в мамах моего поколения и, тем более, в поколении-некст. Тенденция? Щупальца будущего?
Из письма Марианны Алферовой от 26.11.2009
Теперь вернемся к нашему Учителю. Именно к Учителю, а не психологу. Тому Учителю, который поможет ребенку понять, что значит его будущая профессия. Тут я полностью с Вами согласна: встреча с таким Учителем во многом, если не во всем, определит будущую судьбу дара. Я за то, чтобы у ребенка непременно был такой Учитель с большей буквы. Правда, в отличие от Вас, я не вижу необходимости, чтобы этот Учитель брал на себя полностью ответственность за ребенка.
Мне кажется, Учитель, который станет готовить детей к будущей профессии, должен быть прежде всего Мастером в своей области. Не школьным учителем, который учит литературе, информатике или рисованию. А сам — писатель, программист, художник. Ученик должен увидеть в нем Мастера, должен почувствовать, что такое профессия, а не просто учеба. Для меня всегда была загадкой эпоха Возрождения. Как в раздробленной и терзаемой междоусобицами Италии с нескончаемыми войнами гибеллинов с гвельфами было создано искусство Ренессанса. Речь даже не о титанах Возрождения — появление трех-четырех гениев по теории вероятности всегда возможно, — речь о целой плеяде художников. Не причина ли в том — кто знает, — что именно в мастерскую Учителя приходил перенимать искусство ученик — из рук в руки.
Из письма Бориса Стругацкого от 16.12.2009
Тут у нас нет принципиальных разногласий. Я только хотел бы подчеркнуть, что наш Учитель — не есть учитель в обычном современном смысле этого слова. Он не учит. Не «дает образования». Не в этом главное его назначение. Он ВОСПИТЫВАЕТ, причем в очень широком смысле этого слова: он ОТЕЦ, он ДРУГ, он ПЕДАГОГ. Он архитектор живых, саморазвивающихся, обладающих начатками разума и морали «структур». Он — Творец, по сути, Демиург. Только цель его не сказать в самом конце: «Это хорошо!» — одобрительно и слегка снисходительно. Цель его — сказать: «Это хорошо, и такого больше нет!» С неуверенным восхищением и надеждой.