— Знаешь, что ты можешь сделать со своим годом для тра... — начал говорить я.
— Принимается, — поспешно сказала Молли и бросила на меня взгляд, говоривший «черт возьми, Гарри».
Мэб бросила на Молли прищуренный взгляд. Затем она подняла палец и добавила:
— С условием, что они будут регулярно появляться вместе на публике. Война не ждет исцеления разбитых сердец. Мы должны немедленно спроецировать образ улучшенной сплоченности.
Мэб перевела взгляд с Молли на Лару и обратно.
У Молли был такой вид, словно она проглотила большую часть того, что хотела сказать. Но она немного склонила голову и кивнула.
Лара поморщилась. Она бросила на Молли взгляд, в котором было что-то вроде извинения. Но также кивнула.
— Превосходно, — заключила Мэб ледяным голосом. — Позаботьтесь о деталях, Леди Молли. Лично.
Лара вздрогнула.
Молли выглядела так, словно Мэб только что ударила ее в живот.
Но она кивнула.
Мэб покачала головой и сказала:
— Мир, который мы строим, находится под угрозой. Сейчас не время для неповиновения. От любого из вас. Не заставляйте меня пожалеть о моих вложениях.
На миг что-то очень напоминающее страх показалось на лице у Лары. Она не подняла глаз, чтобы бросить возразить Мэб. Я знал, что она чувствует.
— Я поговорю с моим Рыцарем наедине, — продолжила Мэб. — Леди Молли. Леди Лара. Спасибо за уделенное время.
Мэб не то чтобы указала им на дверь, не напрямую. Но по ее тону было совершенно ясно, что им, тем не менее, велели удалиться.
Лара повернулась, чтобы уйти. Молли на секунду заколебалась, на ее лице отразилось смущение.
Насколько я понял, у Молли не было выбора, когда Мэб отдавала ей прямой приказ. Власть всегда имеет свою цену.
— Все в порядке, — сказал я ей. — Я вернусь через минуту.
Моя бывшая ученица слабо улыбнулся мне. Затем она обменялась настороженным взглядом с Мэб, склонила голову перед Королевой Зимы и вышла вместе с Ларой из моего подержанного замка. Между Ларой и Молли определенно пробежал холодок: на полу у ног Зимней Леди образовался настоящий иней.
И они оставили меня наедине с Мэб.
Мэб подняла руку, когда я начал говорить, и прервала усталым и бесстрастным голосом:
— Да. Ты бросаешь мне вызов. Очевидно. Как и всегда. В интересах оперативности предположим, что ты сделаешь некую непонятную отсылку к популярной у смертных чепухе, я строго посмотрю на тебя и напомню о власти, которой над тобой обладаю, ты подтвердишь, что продолжаешь понимать обстоятельства, которые требуют от меня терпеть твою беззаботность и мы оба согласимся продолжать этот абсурдный танец в будущем, вероятно, все оставшееся время.
Что заставило меня моргнуть.
Мэб обычно не вступала в мета-дискуссии о природе наших с ней отношений.
Она прошла мимо меня и оглядела голые стены большого зала.
— Барон завоевал львиную долю уважения среди старейших, пережив бурю такой силы, не говоря уже о том, чтобы подготовиться к ней, перехватить инициативу и успешно бороться за свою территорию. И все же ты потребовал от него награды, и он имел милость уступить ее тебе. И многие подозревают, что ты также завладел Оком по праву победителя — обстоятельство гораздо более благоприятное для тебя, нежели если бы они знали наверняка, у тебя оно или нет.
Она поджала губы.
— Ты начал понимать, как облечь себя броней из сомнений своих врагов. Твоя репутация становится все более грозной.
— Достаточно грозной, чтобы Белый Совет не захотел иметь со мной ничего общего, — хмыкнул я.
Она махнула рукой, ее голос звучал совершенно уверенно.
— Овцы боятся волков, мой Рыцарь. И вполне уместно, что они это делают.
— Большая страшная мамочка злых фей просто смотрит на меня из-за проблем с работой и говорит: «Что поделаешь?» — вздохнул я. — Наверное это дурной знак.
Мэб остановилась под дырой в крыше и заглянула на нее, ее лицо было бледным и совершенным в тусклом луче дневного света, просачивающегося сквозь густые, сонные дождевые облака. Дождевые капли отскакивали от нее и падали на пол с резкими щелчками, как крошечные кусочки льда.
— Ты начинаешь видеть очертания моих проблем, мой Рыцарь, — она взглянула на меня — Ты волк. Хищник. Который им нужен.
— Я герой, которого Чикаго заслуживает, — сказал я, подражая голосу Бэтмена. — Но не тот, которого он свайпнет в Тиндере.
Мэб утомленно посмотрела на меня.
— Тебе известно, каково это, — сказала она, — продавать кусочки своей души, чтобы у того, кто никогда не узнает твоего имени, появился еще один шанс на жизнь.