— Поэтому, — продолжил барон, — мы рискнули, как подобает истинным банкирам, и составили крепкий универсальный договор.
— И еще, — добавил Мак-Адам, — мы сделали ставку на твою победу над психлосами. И не ошиблись!
— Вы никогда не проиграете, поставив свои фишки на Джонни! — воскликнул барон и хлопнул по кипе документов. — Ну вот, кажется, ничего не забыли, — пробормотал он, по-хозяйски оглядываясь вокруг.
— Нет, забыли! — воскликнул сэр Роберт таким тоном, что все застыли в изумлении. — Мне кажется, что вы поступаете непорядочно по отношению к этому бедному парню. Вы просто бессовестно используете его
— Я вас не понимаю! — взвился Мак-Адам.
— Вы помещаете его портрет на земной валюте, вы пользуетесь его идеями, его энергией для достижения своих целей. Вы получаете в собственность шестнадцать галактик. А теперь собираетесь печатать изображение этого молодого человека и на галактических кредитках. А он, лично он, беден, как церковная мышь. Он даже не может забрать своего пилота! Я знаю, вы собираетесь ссудить его деньгами на строительство завода. Но ведь это просто способ закабалить его, сделать вашим должником. Стыдно, господа!
Да, большего эффекта сэр Роберт не смог бы добиться, стукни он даже Мак-Адама и барона по голове. Едва Джонни понял, к чему старина клонит, тотчас попытался остановить неуемного шотландца. Джонни никогда не задумывался о деньгах: он всегда мог выйти на охоту и добыть себе пропитание. Однако прервать расходившегося сэра Роберта не так-то просто.
Барон посмотрел на Мак-Адама, тот — на барона. Удивление их было очевидным. Сэр Роберт не отрывал от них колючих глаз. Ситуация возникла крайне неловкая. Наконец сэр Роберт заговорил спокойно:
— По крайней мере, вы могли бы хоть немного заплатить ему за использование его изображения.
Лицо Мак-Адама просветлело. Он бросил на стол документы, которые держал под мышкой, и принялся рыться в них. Он нашел то, что искал, и плюхнулся на стул, зажав в руке бумагу.
— Ах, Джонни, Джонни, простите нас, пожалуйста! Просто вы никогда не вспоминали, и мы решили, что вам это не интересно сейчас. — Он выудил из стопки информационное сообщение об Уставе Банка. — Банк земли был учрежден первоначально действовавшим Советом Трех Глав. Об этом свидетельствует сей листок. — Он раскрыл следующий документ. — Однако этот Устав есть единственный законный документ. Мы с бароном всегда недоумевали, почему они отличаются друг от друга. Не припомните ли вы, кто порой исполнял обязанности секретаря первоначального Совета?
Информационный листок Устава ссылался только на Мак-Адама и барона фон Рота.
— Браун Стаффор!
— Преследуя личные интересны, — продолжал Мак-Адам, — он сделал копию резолюции для публичной огласки. Мы и не думали, что она нас заинтересует, уж простите нас. — Он раскрыл Устав. На титульном листе, над именами «барон фон Рот» и «Мак-Адам» красовалась надпись: «Джонни Гудбой Тайлер»! — неужели вы никогда не обращали внимания, что мы всегда интересуемся вашим мнением, прежде чем заключить крупную сделку? Вы были так заняты более важными делами, что мы просто не смели вас беспокоить. Но, сэр Роберт! Этот человек является собственником одной трети Банка Земли. Так гласит Устав.
— Джонни теперь владеет и двумя девятыми, что составляет около двух процентов Галактического Банка, — подключился барон. — И одной третью Межгалактической Рудной Компании. — Он повернулся к Мак-Адаму. — Может, мы все-таки занизили его долю?
Мак-Адам взглянул на сэра Роберта:
— Неужели вы думали, что мы выбросим этого, как вы изволили выразиться, бедного парня за борт! Помимо перечисленного, он еще и владелец той тонны золота, о которой я рассказывал. Да чтобы сосчитать все его капиталы, вам понадобится компьютер. Они исчисляются квинтиллионами! Джонни — самый богатый «бедный парень», какого когда-либо знали эти шестнадцать галактик, включая самого императора Психло!
Сэр Роберт неожиданно расхохотался и хлопнул Джонни по плечу:
— Да ты, оказывается, переодетая церковная мышь! — Он обвел взглядом остальных. — Ну, господа, так и быть — по рукам! Только, добавил он, — может, вы купите для него полдюжины этих дутых лордов?
— Да он их уже всех купил с потрохами! — воскликнул Мак-Адам.
Все, кроме Джонни, расхохотались. У него голов шла кругом. Квинтиллионы. Гигантская сумма просто не укладывалась в мозгу. Теперь он, наверное, сможет купить и кожаные постромки для своего Быстроногого? И новую мебель, если Крисси… Воспоминания о Крисси, которые он прежде старался в себе заглушать, кольнули сердце. Мак-Адам и барон снова сложили все бумажки и пошли к выходу, покачивая головами. Из-за двери донесся шум. Сэр Роберт поднял глаза и увидел следующую картину: двое русских, охранявших вход, цепко держали Стормалона, рвавшегося в комнату.
— Сэр Роберт! — кричал Стормалон. — Идите сюда, пожалуйста! Я получил депешу для вас и уже битый час не могу прорваться!
Сэр Роберт внял мольбам. Оставшись один в комнате, измотанный до предела Джонни пытался сосредоточиться. А что теперь? Здесь его ничто больше не задерживало. Он мог сесть в самолет и лететь в Шотландию. Джонни подобрал с пола свой шлем и вышел. За дверью он натолкнулся на сэра Роберта. Тот сжимал в кулаке написанное от руки донесение, плача и смеясь одновременно. Сунув бумагу Джонни, он сказал с сильным шотландским акцентом, как всегда, когда сильно волновался:
— Как славно! Вот подарок так подарок! Джонни, Джонни, понимаешь, эта скала все-таки спасла их!
Эдинбург! Сегодня на рассвете спасатели прорвались в последний туннель и вывели оттуда изможденных, едва не падающих с ног от усталости и голода людей. Но — живых! Всех две тысячи сто человек… У Джонни снова закружилась голова. Теперь — от того, что с плеч свалилась великая тяжесть. В сообщении не было фамилий, и он рванулся в радиорубку. Навстречу, скрытый мглой, шел человек в шлеме, какие обычно надевали в сверхскоростные полеты. Тор! Тот увидел Джонни и радостно закричал:
— Смотри, дружище, кого мы тебе привезли!
Кто-то бросился к Джонни с раскинутыми для объятий руками. Крисси! Бледная, похудевшая настолько, что остались лишь одни огромные глаза, она обнимала его, повторяя сквозь слезы:
— О, Джонни, Джонни, никогда больше я не расстанусь с тобой! Никогда! Обними меня, Джонни!
Джонни прижал ее крепко-крепко, и так они стояли долго, не говоря ни слова.
ЧАСТЬ 31
1
Джонни неторопливо ехал верхом на Быстроногом вдоль берега Алзетт. Он возвращался домой. Стоял чудесный летний день. Солнечный свет заливал густую листву деревьев, растущих вдоль тропинки, разбрызгивая на землю ясные пятнышки, которые, казалось, подпевают мягкому журчанию воды. Быстроногий фыркнул и едва не стал на дыбы, испугавшись медведя. Это был тот самый медведь, которого они видели здесь три месяца назад, возвращаясь со старой шахты. Медведь ловил рыбу. Вот он насторожился, повел носом и увидел их. Встал на задние лапы. Довольно крупный — футов шесть с половиной.
— Ты что, медведя испугался? — похлопал Джонни Быстроногого. — Ах ты, старый плут!
Быстроногий пристыжено заржал и успокоился. С той поры как лошадей переправили сюда из России, они только и делали, что жирели, и Быстроногий старался, насколько позволяла его лошадиная фантазия, разнообразить свою скучную жизнь. Раньше, отправляясь каждое утро в шахту верхом, Джонни всегда отпускал его порезвиться, пока сам занимался делами. Вот и сейчас Быстроногий с радостью обследовал бы этот дивный, полный таинственных шорохов летний лес. Но, повинуясь каблукам хозяина, остановился. Джонни с интересом наблюдал за медведем, а тот, не усматривая ничего угрожающего в коне и всаднике на противоположном берегу, продолжал свое занятие. Джонни нисколько не сомневался, что, будь на его месте психлос, зверь тут же пустился бы наутек и бежал бы, не останавливаясь, весь день. Интересно, вяло думал Джонни, поймает ли он хоть одну рыбешку…