Выбрать главу

Кажется, он хотел поговорить о важных вещах, хотя девушка полагала, что он попросту увёл её в сторонку от того, чего не следует видеть — «кумир», похоже, промышлял не только рабами. В последней деревушке, даже хуторке на три больших дома с пристройками и колодцем, к компании присоединилась ещё одна телега, явно груженная чем-то тяжёлым и имевшая своих конных охранников. Сейчас же, остановившись на непривычный дневной привал в придорожной рощице, большая часть отряда наблюдала, как стражники таскали из телеги-кареты ящики в пришлый воз. Рядом с возом околачивались личности довольно-таки зверской наружности — все как на подбор одноглазые, с рваными мочками и вывороченными ноздрями. Дуню от такого зрелища чуть не стошнило.

— Это… — Сладкоежка начал объяснять, но плюнул, наверное, посчитав, что не справится. — Янепонимаю, я о другом.

Дуня нахмурилась. Подросток терпеливо ждал, когда подопечная разберёт его слова.

— О чём?

— Янепонимаю, тебя по-другому зовут, — он не спрашивал. И на удивление был краток.

— Да, — просветлела девушка. Об этом как-то не находилось повода поговорить. — Меня зовут…

— Не надо! — перебил Сладкоежка, хлопая Дуню по губам. — Молчи! Никому! Опасно! — он провёл рукой по горлу. — Ведьма… старуха… маг! Маг тебя не… — он задумался, пытаясь высказаться ясно. — Маг не надела тебе на голову ошейник. Только сюда и сюда. — Мальчик ткнул пальцем в браслеты. — Это хорошо. Тебе повезло. Но он, — Сладкоежка покосился на возницу кибитки. — Он знает, что тебя зовут не Янепонимаю. Он спросит. Придумай другое имя.

В деталях Дуня не нуждалась. С магией этого мира девушка уже столкнулась — ничего сверх читанного, поэтому её не удивляло, что возможны заклятия по истинным именам. Не зря даже на Земле многие имели тайные имена — и в древности, и сейчас. А как иначе объяснить домашние и уменьшительные прозвища? Но что бы такое подобрать? Ведь придётся откликаться…

— Лес, — осенило Дуню. В своё время она долго мучалась, придумывая интернет-ник, а тот в итоге родился сам. Лебедева Евдокия Семёновна. Попросту — ЛЕС. — Меня зовут Лес. Это, — она подняла два пальца, — другое… ээ-э, второе имя.

— Хорошо, — Сладкоежка кивнул. Потом вдруг улыбнулся во весь рот, сверкнул серо-голубыми глазищами — будто бы специально для подростка из-за тяжёлых облаков на мгновение выглянуло солнце. А ведь он не совсем человек — неожиданно для себя отметила Дуня. — Лес — это хорошо. Но Янепонимаю — красивее. Я буду звать тебя Янепонимаю.

Девушка безразлично пожала плечами… и напряглась — банда одноглазых о чём-то спорила с «кумиром». Сладкоежка дёрнулся и загородил подругу — он оказался немногим ниже Дуни.

— Что хотят?

— Тебя, — хмыкнул защитник. — И меня.

— Тебя не отдадут, — утешила Дуня. Она дрожала. Снова вспомнилось, что она пыталась добыть магию для себя, однако в голову ничего путного не приходило. Разве что сесть, скрестить ноги и представить себя цветком… Но от страха девушка сразу забыла о намерениях и вцепилась в курточку Сладкоежки. Сладкоежка не боялся.

— Не отдадут, — согласился он. — И тебя не отдадут. Ты — дорогая. Хотя…

Радоваться этому «хотя» или печалиться — Дуня не решила. Она не была красавицей, не могла похвастаться пышными формами, но имела склонность к полноте. Впрочем, здесь этой склонности развиться вряд ли дадут — та являлась следствием сидячего, предкомпьютерного образа жизни. С другой стороны, в симпатичности Дуне трудно отказать, а ухоженный вид определённо повышал стоимость девушки. Но отсутствие полезных умений выбирало сферу деятельности однозначно. Вот, соседки по кибитке, шьющие и вышивающие, могли угодить к каким-нибудь мастеровым, а Дуня… Дуня — лишь на чёрные работы (не зря же её отправили мыть посуду) или на панель. Однако ж под тяжёлый труд отдают кого подешевле да покрепче.

— Сладкоежка?

А будь она очень дорогой, то, возможно, превратилась бы в местную принцессу.

— Что, Янепонимаю?

«Кумир», обычно сдержанный и тихий, говорил много, громко и, судя по тому, как покраснел подросток, цветасто и трёхэтажно. Видимо, с уродцами Пятиглазый имел длительные отношения и полагал, что дополнительных разъяснений бандитам не требуется, а потому досадовал, что ошибся. Досадовал он довольно-таки долго и пространно — и, похоже, кое-чего добился. По крайней мере, страшилища удовлетворились одним рабом-мужчиной.

Дуня облегчённо вздохнула. Незаданный вопрос вылетел из головы.

— Что с ним будет? — родился другой.

— Какая разница? — отмахнулся Сладкоежка.