— Очень кстати, — согласился Мирон, и оба начали собирать брусничник.
Мирон вдруг остановился и начал внимательно рассматривать растения.
— Слушай, — сказал он, — это не брусничник.
— Почему?
— Видишь, с нижней стороны листа сетка, но не такая, как у брусничника, да и стебель светлее.
— По таким мелким признакам судить нельзя, — недоверчиво произнес Виктор.
— Жаль, что он еще не цветет, по разнице в цветах виднее. А будь ягоды, и совсем не ошиблись бы. Если это мучница, а не брусничник, в середине ее ягод находится как бы мука. Она очень ценная и дает разные лекарства, черную краску, дубильные материалы для обработки шкур.
— Если так, я готов искренно уважать тебя и твою ботанику. Вот бы напились чайку! Пожалуй, и одубеть недолго от такого чая. Давай лучше наломаем малинника. Полезнее.
— Можно найти и настоящий брусничник.
— А ну его! Опять нарвешься на какую-нибудь мучницу. Я лично — за малинник.
Вернулись на свою «кухню», напились чаю, приготовленного в жестянке.
— Хорош чаек! — похвалил Мирон. — Жаль только, меду больше нет.
— Это еще полбеды, — сказал Виктор, — но вот мясо начинает портиться, хоть и жареное. Завтра еще так-сяк, а послезавтра в рот не возьмешь.
— А сушеное?
— В середине все еще сырое.
Опять провели ночь возле костра.
Третий день прошел так же, как и два предыдущие. От усталости оба вскоре уснули как убитые. Крепко проспали до самого вечера.
Первым проснулся Мирон. Встряхнулся, вскочил, сначала даже не понял, где он и что с ним. Рядом громко похрапывал Виктор.
— Эй ты, сторож! — толкнул его под бок Мирон.
— А? Что? — вскочил тот.
— Знаешь ты, что храпишь на весь лес? Наши гости на той стороне болота услышали.
— А ты?
— И я спал. Это же сумасшествие! Нас могли прирезать, как цыплят!
— Боюсь, что они, проклятые, никогда не придут, — позевывая, сказал Виктор.
— И все же рисковать нельзя. В следующий раз будем спать по очереди.
И этот день миновал. И второй. И еще один. И еще…
Хлопцам было теперь очень трудно. Мясо портилось все больше и больше. «Пастись» днем они не могли: приходилось лежать в засаде. Даже когда выползали к бобрам за водой, казалось, что вот-вот их заметят. Одно утешение и спасение от сильно пахнущего мяса — горячий чай по ночам.
С каждым днем напряжение усиливалось: от любого шороха хлопцы вздрагивали, как от электрической искры. Они выбились из сна, стали раздражительными.
Все это, вместе о плохим питанием и сидением на одном месте, обессилило их: часто кружилась голова, темнело в глазах, дрожали ноги. Прошлые дни казались счастливыми в сравнении с нынешними.
То чудилось, что вот уже идут, даже слышны шаги и голоса, то вдруг приходила уверенность, что сидят они напрасно, бандиты и не думают идти сюда.
— А вдруг их уже поймали и посадили в тюрьму? — грустно говорил Виктор.
— Все может быть, — вздыхал Мирон. А через минуту опять:
— Но ведь должен же кто-нибудь прийти сюда за товаром? Не оставят они его тут.
— Могут прийти и зимой, и на следующий год.
А если всех переловили, могут и никогда не прийти…
Послышался хруст. Хлопцы опять напряглись, опять появилась надежда. Но то протискивался сквозь заросли дикий кабан. Из засады было видно, как он спокойно и неторопливо начал возиться в нагретом солнцем болоте.
— Эх, хорошо бы пальнуть в пего! — сверкнул глазами Виктор. — Наверняка попали бы. Вот тебе и свежее мясо.
Зачесались руки и у Мирона. Что будет, если бандиты не придут? Придется голодать еще больше, а между тем они могут запастись мясом. И все же начал доказывать Виктору, что это очень рискованно:
— Можно наверняка сказать, что они не явятся? Нет. Ну, а если придут, мы погибнем. И выстрел могут услышать, и следы не успеем уничтожить.
Кабан тем временем исчез.
Ночью возле костра друзья страшно жалели, что упустили драгоценную добычу. За это время они успели бы разобрать и спрятать кабана, надолго обеспечив себя мясом, а теперь что будет?
Мирон насупился. Он чувствовал, что перемудрил со своей осторожностью. И все же ради защиты перешел в наступление:
— Скажи честно, мог ли ты поручиться, что они сегодня ни в коем случае не явятся?
— Конечно, поручиться никто не может, но…
— Подожди. Значит, можно было предполагать, что враги наши будут сегодня на острове?
— Ну, можно.
— А ты знаешь, чем нам это угрожало?
— Ну, знаю.
— Так вот: маленькая возможность погибнуть серьезнее большой возможности поесть!