— Сын Наири очень хорошо кушает. У меня едва хватило молока в обеих грудях, чтобы насытить его.
Анна отмахнулась. Она вглядывалась в крошечное личико, стараясь увидеть знакомые черты.
Маленький носик... Глаза закрыты, так что понять, от кого он их взял, невозможно. И только губы... Хорошо очерченные, аккуратные... Губы Эйра.
Анна оглянулась. Едва кормилица передала Наири сына, рораг отошел в сторону и отвернулся, словно видеть не хотел ни её, ни его... Анна прикрыла глаза. Пусть так. Потом она что-нибудь придумает. Ведь не может быть так, чтобы отец не мог взять на руки своего ребенка, не мог улыбаться ему, не смел даже посмотреть в его сторону... В этом мире есть магия. И если её не будет хватать, Анна знает, как восполнить потери.
— Рораги сильно пострадали?
— Многие погибли, Наири, — Эйр говорил официальным тоном, опустив взгляд. На колени не встал — и то хорошо.
— А сариты? Я видела, их много было. Как быстро вы смогли закрыть проходы? Хватило сил?
— Нам? Нет, Наири. Проходы закрыл ваш сын. И он же отразил атаку.
— Сын? — Анна вгляделась в безмятежное личико и вспомнила бурю. — Так это... не вы?
— Не мы, госпожа. Наири в очередной раз благословила эту страну. Вы подарили Эстрайе сильного мага. Едва родившись, он смог защитить и мать, и её слуг. Я клянусь молодому господину в верности, клянусь защищать и оберегать, и служить, пока он слушается Наири.
Эйр склонился в земном поклоне. Анна вздрогнула. Это было неверно, неправильно. Отец не может быть слугой собственному ребенку! Но спорить сил не было, усталость еще сковывала тело и разум, и Анна перевела тему:
— А Тассан и Соми? Они еще живы?
— Да, госпожа. Они же были рядом с вами и молодым господином! Только...
— Они не рассказали, как пытались убить нас?
— Рассказали, госпожа. И теперь оба молят о наказании. И, я считаю, вы должны знать. Соми... она прозрела!
Анна кивнула. Значит, ей не показалось.
— Я хочу их видеть.
— Наири! — Эйр успел выхватить из её рук ребенка прежде, чем Анна упала на кровать. — Вы слишком слабы. Не нужно вставать.
Анна смотрела, как он отдал младенца кормилице, даже не взглянув на круглое личико. И с трудом сдержала слезы.
— Но я хочу с ними поговорить.
— Ох, вы опять нарушаете все мыслимые каноны. Но если Наири угодно... я приведу преступников сюда.
— Угодно. Подожди, — остановила она шагнувшего к двери рорага, — что их ждет?
Он пожал в ответ плечами. И это было красноречивее слов.
Едва Эйр оказался за пределами комнаты, ребенок проснулся. Надсадный плач заполнил комнату, вызвав панику у матери:
— Ему плохо? Больно?
— Молодой господин всего лишь хочет есть! — кормилица достала ребенка из колыбели. — Сейчас...
— Дай мне! Я сама кормить буду!
Суккуб повиновалась.
Ребенок впился в сосок. Набухшая грудь заболела, словно её выворачивали, но Анна терпела: её сын должен получить все необходимое!
— Наири? — в комнату заглянула Рийта. — Привели преступников. Наверное, молодому господину не стоит видеть тех, кто пытался убить его мать. С вашего позволения я возьму его, как только он закончит трапезу.
Но у малыша были свои планы. Наевшись, он снова закричал. Анна укачивала его, пыталась петь колыбельную... бесполезно. Ребенок заходился криком, захлебывался плачем, синел от натуги... Даже опытная кормилица не смогла его успокоить.
— Позовите лекаря! — наконец не выдержала Анна. Она не решилась осматривать сына сама — педиатрия таила много подводных камней. — У него что-то болит, ему плохо!
Служанка метнулась к выходу — отдать приказ. И в этот момент из соседней комнаты донеслись звуки цитры.
Миг, другой... Ребенок прерывисто вздохнул и замолчал. Через пару минут он уже мирно сопел, уткнувшись матери в грудь. Анна задумчиво перевела взгляд на дверь. И передала сына Рийте:
— Унеси его. Такие дела при детях не решаются.
Тело не желало подчиняться — накатила слабость. И Анна сдалась:
— Зовите сюда.
— Может, не стоит? Анна, тебе отдохнуть надо, выспаться, поесть, а не с преступниками разговаривать. Не по чину им, — кровать прогнулась под тяжестью рорага.
— Пожалуйста, не надо... в этом... — от доспехов пахло пылью, потом и... кровью.
— Прости, — Эйр отступил.
Щелкнули застежки, шум падения металла заглушил толстый ковер.
— Так лучше?
Анна покачала головой. Запах крови никуда не делся. Он смешивался с ароматом жасмина и вызывал тошноту.
— У меня ощущение, что токсикоз вернулся. Как думаешь, это навсегда?
— Вряд ли, любимая. Тебе просто надо отдохнуть. Я переоденусь, если тебя это так беспокоит. Прости, не стоило появляться здесь в таком виде.