— Почему его держат под землей?
Насколько Анна знала, тюрьмы в этом мире располагались на поверхности.
— Он не может оскорбить Небо своим видом. Не смеет поднять взгляд. Он — червь, и место ему — в вечной тьме, под ногами...
— Хооон, — простонала Анна.
Адъютант тут же замолчал: на миг он забыл, как не любит Наири пафос.
— Сюда, госпожа!
Коридор, с двух сторон забранный решетками. Анна насчитала по пять клетушек с каждой стороны. Но была еще одна: в тупике.
Круг света выхватил белый пол. В дальнем углу зашевелилась темнота и сверкнули красным глаза. Хон поднял факел повыше.
Завернувшись в тонкое одеяло, прямо на полу лежал Тассан.
Увидев гостей, он начал подниматься на ноги. Но стоило ему узнать Наири, мужчина рухнул обратно, сжавшись в комок. Громыхнула цепь.
— Здесь есть еще свет, Хон?
Вместо ответа адъютант сделал шаг в сторону. В простенках между решетками запылали вставленные в железные кольца факелы.
Анна не стала оглядываться. Пустые камеры справа и слева ничуть не отличались от той, в которой бился лбом об пол несостоявшися убийца. На белых плитах уже появилось красное пятно, с такой силой Тассан кланялся.
— Хватит, — поморщилась Анна. И инкуб замер, изо всех стараясь сжаться в крошечный комочек.
— Скажи мне, вы с Соми маги?
— Мы простые рабы. Разве можем мы быть магами? Тем более — Соми. Она женщина!
— Значит, не маги... Мне сказали, то вы родились рабами. А как очутились в Эстрайе?
— Нас с сестрой специально готовили. Вытащили из ямы, хорошо кормили. Родителей тоже. А за это велели уничтожить Наири. Если не получится до родов, то и её сына.
— И вы согласились, — зашипел Хон.
— Разумеется! — Тассан на миг вскинул взгляд но тут же снова уткнулся лбом в мрамор. — Хотя все было напрасно. Родители уже заплатили за наш провал. Я стараюсь не думать о том, как они умирали. Госпожа! — он в отчаянии прополз несколько шагов к решетке но остановился, увидев направленный в его сторону меч рорага. — Госпожа! Умоляю! Не позволяйте Соми думать об этом! Она...
— Ты смеешь чего-то просить? — Хон разозлился. — Ты...
Анна положила ему руку на плечо. Юноша тут же успокоился и чуть отступил. Но меч не убрал.
— Так почему же ты меня не убил? У тебя было время.
Склонив голову к плечу, Анна ждала ответа.
— Я видел чудо. Величайшее чудо — младенца, равного по силе могучему магу. Он смог защитить и себя, и мать в гуще боя. И моя рука дрогнула. Я умоляю Наири защитить этого ребенка любой ценой!
— Думаешь, если будешь молить о защите Кьета, я умилюсь и закрою глаза на ложь? Тассан, ты говоришь о шантаже, о родителях, которые остались у саритов... Но я тебе не верю. Потому что они не моли знать, что именно в тот день я убегу из Храма, чтобы полюбоваться праздником. Тассан, я пришла из другого мира, а там убийства и пытки считаются неприемлемыми. И я врач, а значит, чужая жизнь для меня священна. Но ради своего сына я готова на все. И я выдержу все, что будут делать с тобой рораги. Надеюсь, ты знаешь, как они умеют развязывать языки. Пока тебя не трогали ради Соми. Но если понадобиться... она окажется рядом с тобой.
— Но... я говорю правду, Наири! — Анне пришлось подойти, чтобы услышать хриплый голос. Меня на самом деле... отправили сариты.
Анна похолодела, вспомнив тот день, когда настояла на прогулке инкогнито. Но если предположить, что Тассан не врет, то...
Колени подогнулись. Если это правда, то змея не просто пригрелась на груди. Она свила гнездо в самом сердце. Ведь тот, кто подал идею сбежать...
Она сама. Она сама приняла это решение. Но он поддержал, даже не противился особо, помог.
— Бред, — прошептала она сама себе. — Быть такого не может! Я сама себя накручиваю...
Но мысль уже поселилась в голове и Анна зациклилась. Так, что особо и не слушала, что говорит Тассан.
— Наири, у саритов везде есть шпионы. Даже в королевском дворце. И во всех Храмах. Умоляю, усильте охрану!
— А среди рорагов?
— Наири! — вскинулся Тассан. — это невозможно! Единственное место, куда им не удалось проникнуть — Академия рорагов. Среди них нет предателей!
Анна очень хотела верить. Но Тассан пытался убить её и Кьета, а теперь убеждал в своем раскаянии. И Эйр... все-же слишком легко он согласился. И именно он привел убийц в Храм.
Виски заломило. Боль обручем обхватила лоб и затылок и стискивала, стискивала. Анна не знала, что делать. И, как обычно, пошла к сыну. В его присутствии она успокаивалась, могла думать нормально. Да и время кормления пришло, о чем напомнило прилившее к груди молоко.