— Ваше величество, на Воплощенную Лилит, Надежду Эстрайи было совершено нападение. Вы должны понять...
— Понимаю, — отступил король. — Наири, вы можете воспользоваться услугами тех, кому доверяете.
Анна огляделась.
— Небольшой выбор. Хон! Мы едем в Храм Белых Облаков! Я должна найти сына!
Остановить её не смогли. Анна влетела в развалины того, что много лет было ей домом. Лошадь бесилась от запаха гари, воняло горелой плотью...
— Кьет!!! — она не видела, куда бежит. Сопровождающие с трудом удерживали Наири от падения — под ноги то и дело попадались камни, обгоревшие столбы, обрушившиеся балки. А то и зияли провалы. И почти везде еще горящие угли отзывались противным хрустом, когда Анна наступала на них.
Легкая ткань платья несколько раз собиралась вспыхнуть. Рораги каждый раз оказывались быстрее — успевали сбить робкие язычки пламени или радостно подмигивающие искры. Анна не замечала их стараний: среди задымленных, покрытых копотью стен она искала сына.
— Наири! — Хон не выдержал. Схватил за плечи, заставил остановиться. — Наири, Кьет — маг небывалой силы. Не успев родиться, он защитил и себя и вас от убийц. Он может за себя постоять! Успокойтесь! Поезжайте во Дворец, а мы продолжим поиски.
— Постоять за себя? — Анна то ли расхохоталась, то ли разрыдалась. Она и сама не могла понять своего состояния. — Хон, он младенец! О какой защите...
— Кьет сын Наири! — отрезал адъютант. — И возраст здесь ни прич ем. У таких детей очень сильное чувство самосохранения.
— Он ребенок!
— Прежде всего он — маг. Ни один из полукровок не почувствовал его смерть.
— А должен был? — Анна замерла. Надежда, которой она не позволяла ослабнуть, расправила крылья.
— Они настроены на него. А гбель мага такой силы никогда не проходит незамеченной. Её замечаем даже мы, простые инкубы.
Но слова Хона, успокоив отчаявшуюся мать, произвели совершенно не тот эффект, на который надеялись. Анна повернулась к обгоревшему провалу, бывшему когда-то дверью:
— Никуда я не уйду. Буду искать!
— Тогда хотя бы... переоденьтесь! — попросил Хон глядя, как покрываются ссадинами и волдырями ожогов маленькие ступни Наири — тонкие сапожки, которые она надела для путешествия, порвались, совсем перестав защищать хозяйку.
Его слова растворились в пустоте непонимания. Анна не смела сделать даже такой короткий перерыв. Боялась остановиться хоть на минуту, словно эта минута могла стоить жизни её сыну.
Народу на пожарище становилось все больше. Суккубы поднимались на верхние этажи, легко скользили по обгоревшим перекладинам, не боясь обрушений. Инкубы, перейдя в демоническую ипостась, разгребали завалы в поисках выживших. Но надежда найти Кьета таяла с каждой минутой. Движения обезумевшей от горя матери становились все медленней и в глазах проглянула пустота.
— Нужно отвести Наири во Дворец, — предложил Хону один из спутников.
— Не получится. Она будет сопротивляться до последнего. Нужно ждать, пока она не обессилит.
И только, когда вымотавшись и морально, и физически, Анна упала прямо на камни, потеряв связь с реальностью, её получилось унести с развалин.
Кхемара окружила Наири заботой. Её искупали, обработали раны и уложили в кровать. Служанки окружили ложе, опахала в их руках не останавливались ни на минуту, навевая приятную прохладу. Из курильниц поднимался ароматный дымок, успокаивая, расслабляя... А Хон смотрел на свою госпожу и с ужасом ждал её пробуждения.
30
— Отдохни, рораг! — слова королевы звучали мягко, скорее, как добрый совет, а не приказ.
Но Хон отказался:
— Благодарю, ваше величество. Но не смею оставить Наири ни на минуту. Простите, но...
— Я понимаю тебя, рораг...
И Кхемара велела переставить кресло поближе к кровати и принести телохранителю чистую одежду, а так же еду и питье. Но Хон не прикоснулся ни к одному из даров.
Анна больше напоминала мертвую: как уложили, так и лежала на мягких перинах. Бледность лица спорила с белизной нежнейшего хлопка, даже губы едва розовели. И эти тени... Хон готов был жизнь отдать, лишь бы разгладилась морщинка между бровями и глаза засияли счастьем. Но все, что он мог сейчас — застыть статуей, чутко прислушиваясь к малейшим шорохам и не сводить взгляда со служанок. Если измена засела в самом сердце Эстрайи, в её Королевской Военной Академии Рорагов, то что говорить об остальном!
Нна проснулась сразу. Просто открыла лихорадочно блестевшие глаза и спустила ноги с кровати:
— Кьет! Я нужна моему мальчику!