— Что-то приснилось? — в комнату стремительно вошла Кхемара. — Аня, успокойся! Все будет хорошо! Ребенка ищут!
— Анна! — оттолкнув охрану, в комнату ворвался Эйр. — Ты цела? Не ранена? Где болит?
Хон тихо вздохнул и незаметно выскользнул из спальни: в нем больше не нуждались. Следовало хотя бы умыться и перекусить, а потом... Юноша уже представлял себе долгие часы разгребания завалов в поиске Кьета. Они его не страшили. Пусть ногти обломятся под корень, и руки сотрутся о камни до самых костей... Пусть. Только бы найти живым!
Вопль, идущий из самой глубины души, прорвался сквозь закрытые двери. И столько в нем было ярости и боли, что Хон развернулся, чтобы ворваться в спальню, покарать обидчика. И успокоить Наири.
Но сильная рука схватила за плечо:
— Не стоит.
Хон резко обернулся, занося кулак. И тут же безвольно уронил: рядом стоял Тайкан.
Выглядел он так, словно неделю провисел на столбе, без еды и воды. Глаза запали, темные круги делали их огромным. Пересохшие губы испещряли ниточки трещин — при малейшем движении на них проступала кровь. Грязные волосы слиплись и висели сосульками... И только одежда была чистой.
— Не мешай им. Я не знаю, что сделает с Эйром Наири. Но молюсь, чтобы это вывело её из ступора, позволило мыслить ясно.
Крик повторился. В комнате упало что-то тяжелое. И наступила тишина.
— Иди, умойся! И перекуси! — велел Тайкан. А сам направился к дверям спальни.
И едва успел уклониться от летевшей в него вазы. Фарфор ударился о стену и разлетелся на сотни мелких осколков. Несколько тонкими лезвиями полоснули по лицу, оставляя кровавые штрихи.
— Наири!
— Анна бесновалась. Хватала, что под руку попадет и швыряла в уклоняющегося Эйра. В низком, утробном рыке с трудом узнавались слова:
— Ты! Где ты был, когда был нужен нашему сыну! Клялся в верности, обещал защищать... Где мой ребенок?
Рораг молчал, только пригибался. Когда в его сторону летело что-то тяжелое. От подушек он просто отмахивался. А Анна, запустив один снаряд, хваталась за другой. Суккуб бегали за ней бестолковой стайкой куриц, не смея остановить.
— Наири! — Тайкан схватил её за плечи, встряхнул раз другой, третий... Пока в глубине глаз не появилось осознание происходящего.
— Тайкан! — возмутился Эйр, но бывший раб не обратил на друга внимания. Его занимала Анна:
— Госпожа, вы можете сейчас разрезать его на тысячи кусочков, но разве это поможет вернуть Кьета? Успокойтесь! Мы что-нибудь придумаем!
— Что? — она обмякла в его руках. Тайкан осторожно уложил Наири обратно на кровать.
— Кьет не найден. Значит, он или под завалами, или в плену. Второе... маловероятно. Нападавшим нужна была его жизнь. Значит...
Сердце Эйра разрывалось, когда он видел Анну в объятиях другого. Но умом понимал: сейчас не время для ревности. Он снова подвел любимую. Не помог, не заслонил, не спас... И сына... Единственное, что он сейчас может сделать — искать.
Дверь тихо открылась и закрылась. Успокоившаяся Анна обвела взглядом комнату. Командир её рорагов ушел. Но Тайкан не позволил зациклиться на плохих мыслях:
— Госпожа, кормилицы ведь тоже нет. Возможно, Кьет я ней. Она не даст его в обиду...
— Если только сама не отдала его в руки предателей.
Крыть было нечем. Тайкан вздохнул:
— Значит, будем искать. До последнего. Надежда еще жива.
На раскопки Храма Белых облаков Ларих кинул армию. Рораги разлетелись во все уголки Эстрайи в поисках хотя бы намека на след Кьета. Но, занятые поисками, они не забыли и про предателей. Палачи и королевские дознаватели не жалели сил, и картина вырисовывалась нерадостная.
Слишком много набралось тех, кто считал людей лишь подобием скотины, разводимой для нужд хозяина. Молоко, мясо, шерсть... а от людей — прана. И в этом смысле Наири была для них не богиней, а чем-то вроде матки в улье: дайте ей все необходимое, и пусть плодит себе подобных на благо инкубов. В конце-концов, пчелиной королеве не поклоняются, хотя и берегут.
Гибель Наири из-за происков саритов показалась им выходом из порочного круга. Конечно, нация встала перед угрозой вымирания, но времени для решения проблемы оставалось достаточно. Когда Эйр привез Анну, они решили действовать осторожно, вкладывая свои мысли не только простому народу, но и чиновникам. Кто-то яростно отвергал нарушение соглашения, кто-то и прислушался. На самые важные посты постепенно приходили сторонники перемен. Х удалось внедрить даже в оплот Королевского дома — в Академию рорагов! Все шло к мягкому, спокойному изменению существующих правил.
Но Анна стала любима народом. Её лечебницы, что открывались в разных провинциях, школа для подготовки лекарей для этих больниц... Все это работало против заговорщиков. А когда они поняли, что у Наири свои принципы, что ей совершенно не нужен гарем, а достаточно одного рорага, которого она полюбила настолько, что родила от него сына... Планы пришлось менять спонтанно.