В попытках не забыть, не потеряться, Анна намотала на руку длинную гриву Хона. До боли, до тонких порезов. И, прижавшись к шее твердила:
— К Храму! Только не сворачивай, милый. Только не сворачивай!
«Милый». Только за это Хон был готов в одиночку сразиться с целой армией. А от него требовалось лишь доставить Наири в безопасное место. Забыть обо всем. О друзьях, об этой странной Соми, о Кьете... Анна решила правильно: жизнь полукровки не идет ни в какое сравнение жизнью Воплощенной Лилит. Она должна жить. Любой ценой. И Хон летел, уже не уклоняясь от саритов и не замечал, что все они остались позади. Он переступил границу Храма одновременно с ликующем воплем дракона, кинувшегося на добычу.
Грохот заложил уши и ветер разорвал в клочья мерцающий туман, словно тончайший шелк. Земля качнулась и Хон, не удержавшись на ногах, кувыркнулся через голову.
Дрогнули скалы и камни осыпались со сверкающих когтей. Миг, почти не различимый глазу, и они сомкнулись на извивающейся туше. Предсмертный визг разнесся над пустыней и не успело затихнуть эхо, как то, что было драконом упало вниз и песок моментально поглотил чудовище. Когти разошлись и снова замерли, как и прежде охраняя Храм обретения. Только теперь солнце освещало не камни, а гладкую, полированную сталь.
И только Анна оказалась готова к происходящему. В том мерцающем тумане смешалось прошлое, настоящее и будущее. И невидимые хранители этого места не различали, безмозглый ли зверь устроил охоту во владениях их богини, или разумный решился на убийство. И тот и другой карались на месте — сжималась невидимая ладонь и когти пронзали нечестивца, чтобы отдать бездыханное тело пустыне. Так было в прошлом, так происходит в настоящем, так будет происходить в будущем.
Первым опомнился Эйр — Кьет дернулся слишком сильно и едва не упал из разом ослабевших рук отца. Спохватившись, рораг кинулся вперед, взмыл над головами остолбеневших саритов и... через мгновение Анна уже обнимала сына. Остальные тоже успели укрыться на заповедной земле до очередной атаки. Все, кроме мага. Его тело, похожее на сломанную игрушку, осталось лежать на потемневшем песке пустыни.
— Уходим! — Тайкан увлек всех к входу в Храм Обретени. Но на пороге Соми заупрямилась:
— Великая Лилит карает тех, кто тревожит её, не им на это права. Я всего лишь рабыня, как смею я...
— Ты в свите Наири, — подтолкнул её в спину Хон. — Иди скорее, не заставляй госпожу ждать.
Знакомый спуск по спирали. Анна, как и тогда, жалась к стене, опасаясь свалиться в зияющую пропасть. Хон, шедший следом, протянул руку, оберегая Наири от бездонного края:
— Я не позволю вам упасть...
Анна вздрогнула. Это должен был сказать Эйр, но он нес сына и отдавал ему все свое внимание. От этой картины на душе потеплело. Благодарно кивнув адъютанту, Анна продолжила путь.
Длинный коридор в этот раз не казался таким страшным. Светлячки не вылетели навстречу, но теперь Анна была не одна. Рораги, Эйр, Соми... и Кьет. Их присутствие придавало уверенность и Наири решительно шагнула в темный коридор. Тайкан тутже поднял повыше факел, но мрак поглотил его свет, оставив лишь крохотное пятнышко вокруг самого инкуба.
— Лилит неугодно, чтобы мы...
— Если Лилит что-то будет неугодно, она не будет столь вежлива, — прервала Анна испуганную Соми. — Поверь. Я здесь уже была. Ну, чего застыли? Пойдемте. Или хотите вернуться?
Холодная неизвестность подземного храма была предпочтительнее кровавой ярости саритов. И, стараясь держаться как можно ближе друг у другу, путники последовали за Наири.
Нагота усиливала страх. Одежда осталась только на Соми: рораги потеряли свою в битве, а на Анне осталось что-то вроде коротких шортиков или панталон — местный аналог нижнего белья. Наири ничего такого не полагалось, но ради необычного путешествия сделали исключение. Анна радовалась, что настояла на своем: идти совсем голышом было бы неприятно.
После раскаленного песка идти по прохладному шлифованному камню оказалось даже приятно. Пока он не стал ледяным. Тепло пустыни, пропитавшее путников насквозь, постепенно исчезало, выпитое подземельем и Анну начало познабливать.
— Наири, — заметила это Соми. — Возьмите мою одежду и...
— Не надо, — отмахнулась Анна. — Все хорошо.
К счастью, Кьет держался. Даже штанишки не обмочил, но это волновало Анну — все-таки ребенок столько не вытерпит. Но мальчик спокойно лежал на руках отца и сосал кулак. Темнота и холод его совсем не беспокоили. Но его мать начало трясти.