— Так не пойдет! — Тайкан сунул факел Хону и подхватил Наири на руки. — Вам нельзя болеть. Ну, идем дальше?
Грудь рорага, его руки, дыхание казались горячими. Озноб понемногу отступал, но перед воротами Храма Анну опять затрясло. В это раз — от страха.
Она боялась, что тяжелые створки не распахнуться и придется поворачивать обратно. Боялась, что раскроются — а за ними начинался ужасный мост. Вдруг те, кто ползет по обрывистым стенам пропасти сумеют выбраться? Что-то подсказывало, что тогда их точно никто не спасет.
— Наири? Наири, что то случилось? — забеспокоился Тайкан.
— Все в порядке. Поставь меня.
Анна выпрямилась и сжала потяжелевший медальон двумя руками. Прямо перед путниками купался в лучах пустынного солнца Храм Обретения.
38
Ворота медленно распахнулись, как створки жемчужной раковины. Роспись на них ничуть не поблекла за эти годы. Хотелось задержаться, рассмотреть каждый цветок, каждый лепесток и завиток... Анна собрала волю в кулак, не позволяя себе ни малейшей слабости. И шагнула на мост.
Шорох, скрежет, долетающий из глубин пропасти шепот...
— Не смотрите вниз! — предостерегла спутников.
Но любопытство казалось сильнее. Соми скользнула взглядом за перила и уже не смогла оторваться. Руки, сплетающиеся в замысловатом танце, тянущиеся, зовущие... Они обладали особой магической силой. И девушка шагнула туда, к ним...
Крик и удар. Падать на каменный мост больно, но куда безопаснее, чем в бездну. Соми всхлипнула и очнулась.
Кьет заходился плачем. А над ней стоял Хон. Он потирал расцарапанную руку, и смотрел неласково:
— Велели же не смотреть!
Убедившись, что все в порядке, Анна пошла дальше. Остался позади мост, и широкие ступеньки, алые, вечно распахнутые двери Храма а за ними — знакомый зал.
Двенадцатиконечная звезда все так же сияла в самом центре пола, и её отблески рубиновыми бликами играли на стенах, привлекая внимание к фрескам. И Анна пошла на зов.
Женщина совсем не изменилась. Так же строго взирала с высоты трона, заразительно смеялась, кружась в танце. Стонала от наслаждения, сплетаясь в любовном экстазе... Все, как прошлый раз. Только не было этого тянущего ощущения внизу живота. И не поднималась оттуда волна дикой похоти.
— Это Лилит? — обернулась она к спутникам. И замерла.
Они лежали на пороге, молитвенно сложив руки. Синхронно кланялись, ударяя лбами в пол, хором шептали какую-то молитву... И только Эйр не мог выразить своего почтения богине — на его руках спал Кьет.
— Да что вы... — Анна махнула рукой. — Делайте, что хотите.
Кьету давно было пора есть. Но все, что могла предложить ему мать — грудное молоко. Немного для растущего малыша.
Но сейчас он мирно спал, словно не заходился в крике минуту назад, когда Соми чуть не сорвалась в пропасть. Словно и н было кошмарного боя, когда его кидало туда-сюда...
— Неужели ты настолько крепок, сынок? — Анна поправила шапочку на голове малыша.
— Я уже говорил тебе об этом, — теплые руки обняли, прижали к широкой груди. И согрели. — Он переживет все, что пошлет ему судьба. Он не сломается, а только закалится, как хороший клинок, который бросают из пламени в ледяную воду.
— Ты так в него веришь?
— В кого может верить рораг? Только в своего господина... Поэтому я верю в тебя, моя Наири. И в твоего сына.
Тишину какое-то время нарушали лишь едва слышные бормотания.
— Долго они, — вздохнула Анна. — С другой стороны, что тут еще делать?
— Ну, у меня есть предложения, — голос Эйра чуть изменился. — Но ведь ты не согласишься...
Анна полюбовалась на сына:
— Скорее всего.
— И очень зря! — Эйр рывком повернул Анну лицом к себе. И приказал: — Тайкан! Возьми ребенка!
Тот тенью метнулся к Наири. Кьет даже не проснулся, а Эйр подхватила Анну на руки и шагнул в мозаичную мандалу, что обрамляла звезду.
Попытки вырваться провалились — слишком неравны оказались силы. Эйр впился поцелуем в обветренные губы и не позволил отстраниться. Анна сгорала от стыда — намерения инкуба были предельно ясны. Член упирался в живот, и путь ему преграждала только ткань, завязанная вокруг бедер на подобие шортиков.
— Не здесь! — простонала Анна.
Просторный зал не оставлял возможности укрыться от взглядом. Хон. Тайкан. Соми. Даже Кьет — им предстояло стать свидетелями того, как...
— Нет! — она сгорала от стыда и... страсти.
Эйр поймал её стон, вдохнул... и не ответил. Одной рукой он удерживал Анну на весу, а другая лихорадочно распутывала узлы нехитрого одеяния. Когда не получилось, он просто поставил Наири на пол и рванул ткань. Послышался треск.