Главком Мощный Локомотив восседал на коне перед стройными рядами Бессмертных и, зажав трость под мышкой, изучал противника в полевой бинокль. Вражеские армии по-прежнему не двигались. Когда главком наконец опустил бинокль, лицо его казалось демоническим.
– Теперь он прикажет отступать, – пробормотал Даргер.
– А если нет?
– Если он не растерял остатки здравого смысла, то прикажет, – сказал Довесок.
Мощный Локомотив поступил иначе.
Отшвырнув трость, он завопил:
– Не сработает!
Затем поскакал к дальнему флангу авангарда, где дожидалась Белая Буря в своем экскаваторе (в Перекрестке его затейливо разрисовали красной и желтой красками и отделали золотом), и, отчаянно жестикулируя, что-то сказал. Белая Буря ответила. Даже издалека было ясно, что она усомнилась в приказе. Главком резким взмахом оборвал возражения, без слов дав понять: подчинись или умри.
Белая Буря высунулась из кабины и прокричала распоряжения. Ее ракетчики выбежали вперед и установили «Красные стрелы». На тайные ритуалы не ушло много времени. Сорок ракет, все как одна, с ревом унеслись в сторону вражеских армий.
Довесок с трудом верил глазам.
– Что он, черт возьми, делает? Мощный Локомотив обезумел?
– Напротив, он вспомнил о долге, – ответила Хитрая Лиса. – Я в этом и не сомневалась.
– Этот болван перегнул палку, – поморщился Даргер. – Теперь он точно не завоюет любовь Белой Бури.
– Тут дело не в любви.
Не успели ракеты долететь до целей, как машины Белой Бури с грохотом двинулись вперед. В основном это были пауки, дробящие колеса и ходячие огненные пушки. Изредка попадались открыватели стен, волки, призматические распылители смерти и гигантские металлические крабы. Дивизию возглавляла сама Белая Буря в своем похожем на скорпиона экскаваторе. Зрелище наступающих машин могло до смерти перепугать любого.
Ракеты унесли жизни множества солдат и перепугали отряд покрытых кожаной броней гигантских ленивцев. Озверев, чудища затоптали еще больше народу. Но враг не дрогнул. Раненых быстро унесли в полевые госпитали, мертвых убрали с поля боя. Разбежавшихся мегатериев поймали и успокоили. Слаженно заговорили пушки, обстрел не прекращался.
Ядра вспахивали землю, взметая фонтаны грязи. От прямого попадания взорвался паук. В броне ходячей огненной пушки появилась брешь, машина сбилась с курса и побрела в неизвестном направлении, больше не подчиняясь командам погибшего экипажа. Пушки стреляли все чаще, но Белая Буря и ее археологи упрямо пробивалась вперед.
– C'est magnifique, – сказал Даргер. – Mais се n'est pas la guerre[19].
Довесок стиснул поводья.
– Обри, дорогой друг, я безмерно уважаю и восхищаюсь тобой, но сейчас не время тешиться культурными отсылками.
– Самое худшее еще впереди, – заметила Хитрая Лиса. – Ждите.
Ее слова оказались пророческими. Машины добрались до илистого грунта на полпути между армиями и застряли. Одно из дробящих колес вильнуло в сторону, чтобы не врезаться в паука, потеряло управление и медленно завалилось набок.
– Да что происходит?! – воскликнул Даргер.
– Ночью вражеские саперы перенаправили пару-тройку ручьев, что было весьма разумно. Конечно, в высокой траве вода не заметна, но земля напиталась влагой, и перебраться через тот участок теперь не проще, чем через болото.
– Вы знали об этом?
– Я на это рассчитывала.
Экскаватор Белой Бури увяз в грязи и больше не двигался.
– О боже! – простонал Даргер и повернулся к Довеску. – Дружище, я… я не вправе…
– Ни слова больше, – оборвал его Довесок и обратился к своему горному скакуну: – Лютик, готов к опасной переделке?
– Хоххх дасс!
Довесок не мешкая подскакал к главкому Мощному Локомотиву и отсалютовал.
– Господин! Запрашиваю разрешение спасти главарха Белую Бурю.
Главком Мощный Локомотив опустил бинокль. Мелькнувшее на его лице облегчение тут же поглотила угрюмая решимость.
– Разрешаю, – коротко кивнул он.
Мгновение спустя Довесок уже мчался в самое пекло сражения и ругал себя на чем свет стоит.
На полпути к завязшим в грязи машинам Довесок понял, что Огненная Орхидея скачет следом. Он послал жеребца чуть правее, чтобы она поравнялась с ним, и прокричал:
– Какого черта ты тут забыла?
– Если мой муж собрался спасать какую-то непонятную потаскуху, я хочу быть рядом. Чтобы убедиться, что ничего не случится.
19
«Это великолепно, но это не война» (франц.). Полная цитата: «Это великолепно, но это не война; это безумие». Приписывается французскому военачальнику П. Ф. Боске, который в ходе Крымской войны во время сражения под Балаклавой пришел на помощь британской кавалерии, проведшей самоубийственную атаку на позиции русской артиллерии.