— Все было как всегда, — начала она не смело. — Я танцевала, Сэт пил, прячась от поклонниц.
Илья недовольно покачал головой, но ничего не сказал.
— Эрвин тоже был в клубе, — продолжала девушка. — Он был жутко пьян, и… он начал ко мне приставать, а я… что я могла сделать? Я его… «отправила проветриться», а он… руки распускать начал, вот я и не выдержала: пошла к Сэту, а Сэт… он как всегда, не говоря ни слова, как вломил ему между глаз, ну и… Что тут умного? Завязалась драка. А когда их разняли Эрвин вызвал Сэта на дуэль. Вот и все!
— А Сэт? — спросил Илья.
— Что «Сэт»?
— Что сделал Сэт?
— Он согласился и ушел.
Илья разразился отборной ненормативной лексикой. От которой даже Ник сморщился.
Солнечные лучи стали просачиваться в комнату, погруженную в хаос. Сэт даже не сомкнул глаз. Он так и лежат, в расстегнутой черной рубашке и черных зауженных кожаных штанах, глядя на белый ничем ни примечательный потолок.
Солнце залило всю комнату. Он медленно встал и направился в душ. Стоя под струей холодной воды, он, тяжело дыша, ронял не заметные слезы. Затем, выключив воду, долго стоял, ощущая приятный холодок испаряющейся воды.
Дверь ванной отрылась, вошел серьезный Илья и сходу швырнул в ученика полотенце. Она упала на мокрые волосы юноши и тут же стало падать с них. Сэт поймал его и начал вытереть почти сухие волосы.
— Кто будет твоим адъютантом? — сурово спросил Вересов.
— Я рассчитываю на вас, — несмело пробормотал измученный душевный метаниями Сэт, но если вы против, я попрошу Максимуса, больше не кого.
— А Ург!?
— Я похож на идиота? Мне нужен адъютанта, а не собутыльник.
У Ильи возникло дикое желание врезать ему по сильнее, но он сдержался.
— Я буду твоим адъютантом!
— Спасибо, — буркнул Сэт и уронив полотенце, шагнул на холодный, покрытой плиткой пол.
Илья резко схватил его за руку, привлек к себе и обнял. Сэт на миг вздрогнул, но, покорно успокоившись, закрыл глаза. Ему даже показалась, что стоя так, уткнувшись носом в плече наставника, легче дышать.
— Что бы ни случилось, не смей умирать! — заявил сурово Илья. — Если придется — убей его, только не смей умирать!
С черной ресницы мага сорвалась крупная слеза.
— Я не хочу тебя терять!
Сэт прикусил губу и чуть слышно прошептал:
— Я не умру. Я не имею права умирать. К тому же… я еще не расплатился…
Илья бессильно скривился, но прижал ученика сильнее.
Наташа, молодая высшая вампирша, живущая по законам белой магии, сидела на диване и бездумно нажимала кнопки пульта. Она была прекрасным представителем своей расы: высокая, чуть бледноватая с большими алло-бордовыми глазами и шикарными черными локонами. Она сидела раскинув крылья и наслаждалась долгожданным отдыхом. Было около полудня и по телевизору ничего интересного не наблюдалось, но уж лучше такой хаос чем тишина. Попадались приторные сериалы, пошлые программки, экстремальные реалити-шоу и много чего еще.
— Для тех, кто только что попал на наш канал, сообщаю: мы следим за конфликтом между наследником черного трона Эрвином Крисом и, как всегда уникальным, Сэтом Вересовым.
Наташа машинально щелкнула дальше и тут же вернулась назад на Мрак-TV.
— Адъютанты обоих сторон уже час ведут переговоры, — продолжал бойким голосом специальный корреспондент с серым незапоминающимся лицом, — Адъютант Эрвина, Карл Стронс, друг его старшего брата, ныне покойного, не собирается отказываться от позиции жесткой смертельной схватки, а адъютант Сэта, Илья Николаевич Вересов, рожденный белым магом, пытается отменить схватку. Вообще странно, что он стал адъютантом Сэта: все же не стоит забывать, что он является и наставником, и учителем, и приемным отцом для Сэта. Думаю он представляет не столько Сэта сколько самого себя. Судя по вырождению лица, сам Сэт намерен драться.
Сэт в кадре смотрелся жутковато: светловолосый, седеющий и грозно спокойный. Его левая рука небрежно лежала на эфесе сабли. Черная шелковая рубашка, расстегнутая на три верхние пуговицы, трепетала под напором ветра, время от времени оголяя его грудь и шею и меткой черного мага — 1513. Юноша был настолько статичен, что походил на статую из белого мрамора, облаченную в шелк, лишь длинные волосы развевались на ветру, образуя желто-молочную волну. Он пугал своим холодом и «тьмой», которая будто струилась из его сознанья.
Эрвин же был другой. Все его лицо выражало нетерпение: сдвинутые темные брови, скривленные синеватые губы и даже злобный уничтожительный взгляд, черных маленьких бусин. Он не мог стоять на месте и ходил, ходил, ходил, меряя шагами площадку. Он ломал свои пальцы, будто разминает их. Он ждал, как ждут не терпеливые владыки.