В этот вечер мы сидели на пороге хижины. Я сидела, опершись спиной о стену, а Агнес — скрестив ноги и положив руки на колени. Только что стемнело. Сквозь облака проглядывала луна. Заухала сова. Лунный свег освещал лицо Агнес.
— Старики говорят, что все очень просто. Когда делаешь сверток, делай его аккуратно.
— Ты говоришь о невинности? — спросила я.
— Нет, о простоте. Это совсем другое. Я вижу, что простота для тебя является проблемой. Ты получила целые горы знаний. Но если знание не проверено опытом, оно абсолютно бесполезно, оно остается нереализованным. Ты напоминаешь мне человека с новеньким грузовиком и набором инструментов. Твоя истина — это набор инструментов. Когда ты отправляешься на работу, то оставляешь инструменты в машине. Все очень просто. Ты не пользуешься ими в каждый момент своей жизни. Подобно большинству людей, ты не переживаешь события всей полнотой своего существа. Вот в чем разница между знанием и мудростью. Пойдем в дом, выпьем чаю.
Мы зашли в дом. Агнес засветила фонарь, я вскипятила воду. Агнес сидела на своем обычном месте за кухонным столом, обвив ногами ножки стула, совсем как юная девушка. Налив чай, я села слева от Агнес.
— Посмотри, где ты сидишь, Линн. Тебе это о чем-нибудь говорит?
Я не знала, что и ответить. После минуты раздумий я решила, что если бы стол был круглый, как магическое колесо, то Агнес сидела бы на западе, то есть в месте женской силы. Я сказала:
— Я сижу на севере. Правильно?
— Правильно. Твое тело знало свое место на севере. Ты этого неосознавала, но передвинула стул сего обычного места на востоке. Твое тело быстрее познает мудрость, чем твой ум.
— Обычно ты сидишь напротив меня, — продолжила она, — что означает, что ты направлена на обучение. Обычно твое тело воспринимает меня в качестве учителя, расположенного на Севере, а ты обычно занимаешь место ученицы, сидящей в доверии и невинности на Юге. Но сегодня произошло необычное событие.
Агнес минуту помолчала. Она взяла чашку и отпила чаю, продолжая внимательно смотреть на меня. Агнес тихонько рассмеялась, я почувствовала неловкость. Казалось, ее глаза танцуют в свете фонаря. Почувствовав еще большее смущение, я не знала, что и сказать. Агнес поставила чашку на стол, встала и забралась на стул. Откинув голову назад, она гордо стояла, выглядя очень сильной и гибкой.
— Все сознание вашей расы поглощено вот этой частью тела. — Агнесяростно выгнула бедро и медленно повернулась на стуле.
— Агнес, осторожно! — вскрикнула я, реагируя на ее буйное поведение. Агнес жестом попросила меня замолчать.
— Стоит только взглянуть на ваши журналы: в них десятки объявлений с изображением чьей-либо задницы, затянутой в тесные джинсы. Ваши люди просто с ума сходят от задниц. 11 этому есть объяснение. Известна ли тебе причина?
Я смотрела на Агнес.
— Это как-то связано с сексом?
— Не совсем. На самом деле это означает следующее. — Она махнула рукой в сторону стола. — Врачи, учителя и разные лидеры постоянно говорят: «Смотри в себя». — Она наклонилась, словно рассматривая что-то лежащее по центру стола.
Куда бы я ни передвигалась, перед моими глазами все время находились бедра Агнес.
— Что ты видишь? — поинтересовалась она, хлопнув себя по мягкому месту.
Я громко рассмеялась.
— Правильно. Когда ты смотришь внутрь, то следующие за тобой видят только твою попку.
Агнес выпрямилась и через мгновение оказалась стоящей по центру стола.
— Вот что тебе необходимо сделать, Линн. — Она повернулась ко мне. Наши глаза встретились. — Стой внутри своего круга. Повернись лицом к следующим за тобой и смотри им прямо в глаза.
— У тебя прямо-таки графический способ объяснения, Агнес, — сказала я. Мы обе смеялись.
Я вскочила на стул, желая помочь ей спуститься со стола. Вместо того чтобы позволить мне помочь ей, Агнес подпрыгнула в воздух. Все, что я увидела, были ее бело-розовые носки. Она мягко приземлилась на обе поти. Я же потеряла равновесие. Агнес подоспела как раз вовремя, чтобы не дать мне упасть.
— Стой здесь, — сказала она. — Посмотрим, сможешь ли ТЫ сохранять равновесие во время нашей беседы.
Было немного смешно стоять на стуле посреди кухни, однако, когда Агнес сгояла на стуле, это выглядело самой естественной пещью в мире.