Перед побудкой усилилась боль от укусов. Действие травяного настоя закончилось. Требовалось собрать всю волю в кулак, чтобы не заскулить. А тут еще пришлось идти босиком по неровной местности. Руки подняты на уровне лица, кулаки почти касаются впереди идущего, шею утягивает веревка, а по телу раскатываются волны боли как от раскаленных иголок. Нога начала вновь прихрамывать.
Нет, ну, для чего создавать такой реалистичный мир, чтобы вот так в нем страдать? Каждый камушек впивался в босую подошву, каждый нерв звенел натянутой струной, каждый орган внутри норовил заявить о своем неудовольствии. А еще такое унизительное положение раба. Ублюдки, они не знают, с кем связались, он им покажет, как тапки в жопу засовывают. Утешала мысль: нельзя подняться, не упав, нельзя переродиться, не сгорев. И это еще не конец игры!
Возглавлял колонну знакомый по драке на кнутах воин, похожий на колобка. Он сидел надутым петухом на лошади и практически не оглядывался назад. Несмотря на теплый сезон, его плечи поверх кольчуги укрывал воротник из рыси. Волосы были перехвачены толстым ремнем, исписанным странными рунами. Длинный меч с вычурной рукоятью выглядывал из-за щита, закинутого за спину. Еще трое охранников в кожанках с бляхами шли пешими вдоль колонны. Их вооружение выглядело попроще: топоры, пристегнутые к поясам, круглые щиты на левом локте и, конечно же, плеть в правой руке. У кого-то в довесок копье, у кого-то лук.
Стоило колонне вклиниться в густой лес, как юноша услышал за спиной Настёнин шепот:
– Бортник, ты вроде хотел на свободу выбраться? Так это, мне без твоей помощи не управиться. Ведаю, есть в тебе то, что поможет. Давай-ка, найди в себе это что-то, соберись, не раскисай, иначе никак. У нас будет лишь одна попытка. Больше не прокатит.
– Требуется-то что? – так же тихо спросил Данило. Его взволновал ее голос, любая перемена казалась лучшей альтернативой тому, что происходило на данный момент. Только бы вылезти из вязкой тины раздражения, отвлечься от ноющей боли, выплеснуть сжигающую изнутри ярость, перемешанную со страхом…
– Ты должен всех повалить на землю. Никому из пленников не дозволяется остаться на ногах. Нельзя ЕГО отвлекать, как ОН появится. Сумеешь?
– Рад, что ты такого высокого мнения обо мне! – пробормотал парень и в который уже раз скрипнул зубами - стопа напоролась на очередной сук.
– Эй?! Если б я в тебя не верила, не обратилась бы…
Поставленная задача требовала хоть какого-то, но осмысления. Дернуть за общую цепь? Какие же силы нужны, чтобы со всеми управиться? Крикнуть? Но кто поручится, что его правильно поймут? Или положиться на ту способность, которая проявлялась в нем время от времени. На веру канатного плясуна над пропастью?.. В конце концов, он догадывался, где оказался, подозревал – зачем, так почему должен сомневаться?! Но эта способность, этот навык выглядел таким… ненадежным.
Яр, куда между тем они спустились, был пропитан туманом. Высокий папоротник доходил до пояса. Стволы лип с тополями смазывались уже в десяти шагах. Звенела вездесущая мошкара, через раз барабанил дятел. Они шли, погружаясь в утро, как в вату. Влага оседала толстым слоем на лицах, а может быть, и на их душах.
Его мысли словно подслушали.
– Ты готов? Уже скоро…
Он слышал. Теперь он это умел. Потому понял, кого Настёна призвала, и подумал - будь что будет, иногда надо верить в себя наперекор всему, даже прежнему опыту. Разве человек рождается для рабства? Разве свобода не является правом каждого? Так почему он позволяет вести себя на цепи против своей воли? Почему разрешает накладывать на себя подобные ограничения?
И Данило посмотрел на окружающий мир словно со стороны. Словно немного сверху от своего же левого плеча. Как бы под четвертым углом треугольника. Увидел свой затылок, веревку на шее, пригибающийся папоротник, тающие в тумане деревья. И одновременно ощутил всю колонну пленников как единое целое. Почувствовал их сущности, эхо желаний и надежд, пока не поймал отблеск, обрамляющий контур каждого. И тогда своей волей обрел контроль над паутинкой желтых сполохов. Все нити сошлись пучком в его призрачной управляющей ладони. Да, он однозначно был готов!
– Начинай… – прошептал одними губами.
Раздался ужасающий рев. Данило опомнился и потянул к земле этот пучок света, враз ставший липким с металлическим запахом стружки. Пленники повалились манекенами один за другим. Все оказалось легче, чем думалось заранее. Вместе с товарищами по несчастью опустился на корточки и он. И в тот же миг из тумана выскочило неописуемое чудище с головой тура, телом медведя и задними лапами, заканчивающимися громадными копытами. Оно смело всадника вместе с лошадью. Подхватило его за щит, протащило и садануло о дерево. Свистнула стрела, однако шкура чудища выдержала. Стрела обломалась об нее как тростинка, та же участь постигла и вторую. Освободившаяся от человека лошадь заржала, вскочила на ноги и стремительно понеслась прочь, пока не исчезла в сиреневой дымке.