– Требуется участие вождя, – прогромыхал кудесник. – Отшельник тоже пойдет с отрядом. Кто этим семи сможет противостоять? Какая сила? Остальных пусть назначат князь, владетели и купцы. Нельзя задерживаться, опасно ждать дольше!
Опередив возражения Святополка, Любава торжественно объявила:
– Я согласна! Пусть мой муж разберется с сердцем княжества, а я займусь его духом. Сама поведу отряд на Север! Сама прочитаю предначертанное!
Ей не посмели возразить.
[1] Ва́рница – закрытое помещение, в котором вываривалась поваренная соль из её растворов.
Глава 8. В подручные
С вершины холма картина мира казалась нарисованной мазками акриловой краски: фиолетовое и красное, желтое и зеленое расходились широкими полосами в разные стороны, иногда смешивались и переплетались. Дни стояли ясные, ночи теплые. А в небе – луна, которая все никак не хотела убывать. Наверное, Ван Гог тоже видел такую луну, когда отрезал себе мочку уха. Данило никогда не дышал воздухом Арля, но верил, что он был именно таким в ту звездную ночь.
Иногда юноша вспоминал Настену, которая, не попрощавшись, исчезла еще в Средине; иногда – Прасковью. А порой обеих. Возможно, к одной из них он бы даже вернулся.
Перед Радогостью бортник заметно ослаб. Лечебная мазь как-то быстро закончилась. Заметив его состояние, Василько прекратил тренировки, но двигаться быстрее все равно не получалось. Хоть тело и помнило навыки верховой езды, однако, будучи нездоровым, Данило плохо держался в седле. В какой-то момент его даже пришлось привязать к этому самому седлу, и сотник проделал сию процедуру весьма жестко и цинично, не слушая никаких возражений со стороны молодого человека.
Сама Радогость отличалась от Средины разве только обилием разукрашенных теремов и морем рвущихся на ветру штандартов. Хлопки их полотнищ Данило услышал почти одновременно с тем, как показались башни городской стены.
Тяжелые створки дверей княжеского дворца распахнулись, и путники вошли в просторное, вытянутое в длину помещение. Через овальную прорезь на потолке виднелось небо. В стоящих рядком широких кадках росли белоствольные (прям почти серебряные) деревья, украшенные красно-желтыми ленточками. Только путешественники миновали эту импровизированную рощицу, как Данило почувствовал на себе чей-то цепкий, внимательный взгляд. В последнее время именно глаза выделял юноша при встрече с незнакомыми людьми. Уже после в сознании дорисовывался весь облик целиком: лицо, фигура, одежда… Сейчас вместе с князем на вошедших смотрели пятеро.
Василько выступил вперед, элегантно поклонился и молвил:
– Гой еси́, князь! Гой еси́, княгиня! Гой еси́, уважаемые! Не спешите судить, вначале выслушайте.
– И тебе не хворать, добрый молодец. Что ж, говори, а мы послушаем, – величаво ответил сидящий на троне из красного дерева князь Святополк из рода Стужичей. Благодаря тому, что сотник заранее подробно описал внешность тех, кого им предстояло увидеть, все находящиеся в зале казались Даниле хорошо знакомыми людьми.
– Владетель Богдан послал нас не просто так. С нами он передает свое воззвание. Темные тучи заволокли Северечье. Средина в опасности. В лесах полно упырей, на западе бесчинствует Тема, на востоке – острят свои мечи повольники. Богдан просит о помощи. Воинов у нашего владетеля недостаточно. Как бы не случилось беды. Ему не сдюжить, если князь не вышлет своих гридей на подмогу.
– Севереченские вновь за свое, – проворчал воевода Злобен, тощий, высокий и неприятный субъект. – Как будто не знают, что здесь творится. И так уже отправили отряд витязей в северный острог.
– Княжество сильно единством, – пылко возразил Василько. – Если сегодня потерять малую часть, завтра отпадет добрая половина. Медлить негоже, не то не избежать нам большой войны.
– Богдану многого не надо, – встрял Данило. При всем уважении к присутствующим отмалчиваться он не привык. – Две сотни опытных воинов вполне решат проблему.
На короткое время в разговоре возникла пауза. Молодой человек видел опять лишь глаза окружающих. Его даже ощутимо качнуло от возникшего напряжения. Или то физическая слабость делала свое черное дело?
– Простите, забыл представить своего спутника, – прервал тишину Василько. – Данило из Маловичей, сын Добрыни, лично пережил нападение упырей, затем был схвачен Темой Несносным с целью продажи в рабство, однако смог и себя освободить, и другим помочь. Он есть тот, кто может лично засвидетельствовать, насколько серьезна нынешняя ситуация.