– Да, витязь, узнаю, но откуда она у тебя?
– Да вот, случился бой с одним отроком, тот и обронил украшеньице. А когда его пленили, поведал любопытную историю…
– То личное, – поспешил оборвать собеседника Колеслав. – не стоит утомлять присутствующих.
– Однако Януш говорил…
– Лех не выполнил возложенной на него миссии, да и не важна уже эта история.
– Лиандра из Раековских и твой сын Сандр теперь вместе?
– Я ведь, кажется, попросил не вдаваться в подробности. Ты меня не слышишь, что ли? – Колеслав не скрывал своего раздражения. Даже нотки угрозы прозвучали в его голосе. Непонятно, чего там на самом деле было больше.
– У меня всё в порядке со слухом. Но и ты меня услышь. Нам еще войны с Королевством не хватало…
Колеслав вскочил с лавки, за ним поднялся и его отряд, кто-то вытащил клинок. Василько сглотнул. Вирник запнулся на полуслове. Данило нащупал свою булаву. Че, разборка – прям здесь и сейчас? Как же так? В чем причина? Кто виноват? Ну, кого бить он, по крайней мере, знал!
Однако кое в чьи планы драка не входила. Людоед с невероятной ловкостью перепрыгнул через стойку и встал между Колеславом и Василько. Оказалось, что краснощекий бармен в замасленном фартуке превосходит в плечах и того, и другого. Перекаченный, что ли? Рядом с ним пристроилась карличиха с метлой в руках.
– Озверели?! Забыли, где находитесь? Захотели в моем котле оказаться?
– М-дя, – подтвердила карличиха и подула на упавшие на лицо космы, далеко выпятив нижнюю губу.
– Друзья, вы чего? – подал голос Мстислав, обернувшись на шум. – Мы же все княжьи дети, об одном радеем, нам нельзя ссориться.
– Они и не ссорятся, они расходятся, не забыв, кстати, подкинуть хозяину за беспокойство.
«Вот умеет же убеждать Людоед!» – подумал бортник. Напряжение как-то разом улеглось, клинки вернулись в ножны. Колеслав с Василько отступили друг от друга. Не, этот стиляга-сотник тот еще задира, всегда найдет, где подраться!
– М-дя, – снова поддакнула карличиха, утирая свой длинный нос.
– Ладно, мы пойдем, пожалуй. – Мстислав поднялся со своего места, пересек корчму, схватил Василько за локоть и потянул к выходу. Напоследок бросил через плечо: – Волколак, не отставай. – И добавил: – А это тебе, хозяин, держи. Здесь хватит с прибавочкой.
И вирник кинул бармену увесистый кошель, который мигом исчез в необъятной лапище.
И что? Никакой драки не будет? А Данило было настроился. Ему же просто необходимо взбодриться. Опробовать свою чудесную булаву́. Не зря ведь она так дорого стоит! Так кто же этот Людоед, и почему он, собственно, Людоед? Что особенного в этой корчме, находящейся посреди Княжьего града, – места, над которым властвуют обреченность и уныние? Минор – как квинтэссенция обрывков светлых чувств, тех огрызков, что остаются от самой первой любви. Остатки пикника на обочине… А ему даже подраться не дали!
***
Когда-то корчма располагалась у торга, лицом к улице, соединявшей детинец с Северными воротами. Место, проходное и оживленное, называлось «Погулянка», но редко кто об этом вспоминал. Для местных оно было просто «Корчмой» и пользовалось у них особой популярностью. Не терем купеческий, но и не какая-то там халупа: в два этажа, покрыта дранкой, имела заезд с воротами, такими широкими, что любая телега пройдет. В центре небольшой двор с лестницами, по которым поднимались на второй этаж. Слева от входа – белая крашеная изба с печью и камином, справа – светлица с каморками, ну а прямо – конюшня с амбаром. Наружные лестницы вели к жилым комнатам постояльцев, разделенным сенями. Посетителей побогаче звали налево, тех, что попроще, направо. Печь в белой избе была непростая, с хитрым дымоходом. Поэтому дышалось внутри хорошо и свободно. Обстановку дополняли буфет, несколько длинных и не очень столов на козлах, лавы вдоль стен и отдельные табуреты.
Однако сейчас за спиной Данилы сгрудилось бесформенное здание, огороженное покрытым мхом забором. Крышу заслоняли сгустки сиреневатой мглы, перед воротами были набросаны обгрызенные кости. Внутри, в той части, что слева, остался за барной стойкой Людоед. Что скрывалось в правой – страшно и подумать. Дышалось в корчме так же, как снаружи: тяжелый воздух будто прилипал к легким. И еще там вроде имелся котел, в котором варили людей. Или это такая местная присказка?