Древесные корни густо опутывали стены и потолок пещеры, между корнями вдоль стен располагались канделябры, с потолка свешивались почерневшие светильники, обвитые сухим плющом и лохмотьями паутины. Пламя их свечей было красноватым, пугающим. Посередине подземной комнаты на низких табуретах восседали братья Коржи, в чем-то неуловимо похожие друг на друга. При этом один был толстым, второй – длинным, третий – худым. Одеты братья были подчеркнуто скромно: в серые короткие зипуны и черные штаны, подвязанные бечевой. Что-то хищное проступало в них, словно они и не люди вовсе: острые ушки и мелкие глазки на треугольных лицах, звериный оскал, темные круги под глазами. Если он хотел найти боссов, то вот они – перед ним!
– Всю охрану распустили, сами стерегут свое сокровище! Начнем, пожалуй.
Девушка поднесла к губам ладошки, и оттуда вырвалась летучая мышь. Неровным росчерком мышь влетела в пещеру, крутанулась и устремилась прямо к часам. Маятник сбился, когда малышка вцепилась коготками в цепь и полезла по ней вверх. Рябь пробежала по пространству. Часы споткнулись, дрогнули раз, второй и остановились. Мышь пискнула и забилась в норку где-то рядом с ними.
– Теперь твой выход, бортник, не оплошай, – скомандовала Настена и втолкнула его вовнутрь.
– Здрасти, – неожиданно смутился Данило, оказавшись перед Коржами. Словно он не герой, а лентяй-студент в день зачета. Че от него требуется-то? Как-то стыдно обижать дяденек. Сидят себе на табуреточках, в ус не дуют, а тут он на их голову – Кощей-Бармалей с претензией на лидерство.
– Может, договоримся? – с надеждой предложил юноша.
– Это не ты нам, часом, ходики сломал? – вопросил Тощий.
– Он, а кто же еще, вон какая противная ухмылка на роже, – подтвердил Длинный.
– Надобно его наказать, чтоб впредь неповадно было чужую собственность портить, – подвел итог Толстый.
– Значит, не договоримся, – приуныл Данило.
– Эй, ты че творишь, колдуй уже, – донесся из-за спины недовольный шепот Настены.
«А мужики-то разозлились», – с тревогой подумал бортник, глядя как те руками выделывают пассы и напрягают лисьи морды. И смотрят так зло, прямо с ненавистью.
Что-то в пещере изменилось, словно под ногами помокрело. Влажно стало, неприятно. Ой, так дело не пойдет! Его же втягивает в землю. Без причины и следствия – в зыбучий песок! И голова подозрительно кружится. Да он еще не начал, а уже проигрывает. «Детка, подожди, раз обещал, значит, выполню!» Так, срочно вызываем наш особый дар! Раз, два, три… Ничего не получается. А засосало уже прилично, по коленочку, сразу и не выберешься.
– Данило, ты нас погубишь.
Да он и сам это понимает. Только что может сделать? Мотор не заводится – и все тут, а вроде бы пиво не пил и предста́тельная железа́ не беспокоит.
Толстый принялся насвистывать какую-то мелодию, противно так, губами. Повинуясь этому свисту, с потолка на голову Данилы начал спускаться по тонкой нити жирный черный паук. Вот это было зря! Юноша, как и все нормальные люди, страдал арахнофобией: терпеть не мог членистоногих, тем более, таких громадных. Видимо, от брезгливости переключатель наконец-то сработал.
Данило словно вышел из тела. Его сознание забралось под самый потолок и оттуда воззрилось на картинку внизу. Картинка дрожала, у каждого ее фрагмента была своя нить, и надо было лишь ухватиться за эти нити. Теперь пауком был он. И он сожрал того страшного и черного и захотел уж было забрать в свою сеть всю лисью троицу. Да вот незадачка – Коржи оказались намного сильней, чем он предполагал. Они быстро смекнули, что молодой человек задумал, сами ухватились за свои нити и потянули его к себе, к своим маленьким глазкам и остреньким зубкам. Ой-ей-ей, он ведь может и не сдюжить.
– Тяжелая какая, – сквозь зубы процедила Настена, сжала обеими руками булаву и ринулась в атаку. Пришла пора засадной кавалерии!
Пигалица замахнулась, ее развернуло, и, вместо того чтобы попасть по Тощему, шестопер въехал в Длинного. Того с табурета как ветром сдуло. Смуглянка же по инерции ткнулась головой в Толстого. Тот почти поймал девчушку, но она ловко ушла от захвата, оставив в руках противника лишь свою косынку, и снова подняла булаву над головой. Чтобы избежать удара, Тощий – вместе со своим сиденьем – опрокинулся назад. Булава вновь перевесила, и Настена вслед за ней перелетела через ноги одного из братьев.