Немного погуляв по Центральному парку, мы разошлись, договорившись встретиться вечером следующего дня там же. Перед новой встречей я целый день занимался учебными делами, но совершенно не устал, так как скорое свидание подпитывало энергией. Поэтому, к парку я подходил с полными силами.
Когда мы увидали друг друга снова, над городом уже собирались сумерки.
- На наши встречи приходятся самые лучшие вечера, - Келли встретила меня искренней, но слабой улыбкой.
- Что летом, что зимой – вечера наших встреч действительно самые лучшие.
Келли казалась ещё более грустной, чем вчера. Я предложил:
- А давай… уедем в тишину.
- Это куда? – удивленно спросила она.
- Мне кажется, тебе надо просто немного расслабиться, и тогда ты очень скоро придумаешь, как подарить любовь к жизни другим людям… Как ты и хотела.
- Так куда же ты хочешь съездить?
- В штате недалеко от города есть чудесное озеро, где можно встретить самый красивый рассвет на свете.
- То есть, прямо сейчас? Скоро ночь…
- Только не отказывайся! Я обещаю, ты найдешь там просветление! Их дарят именно такие спонтанные путешествия! Давай!
Она согласилась. В большей степени, видимо, из-за легкого отношения ко всему.
У меня даже было ощущение, что я сам не совсем согласился на это. Я предложил ей съездить к озеру так же неожиданно для неё, как и для себя. Но обратного пути уже не могло быть. По крайне мере, это первый шаг к спасению девушки, которая гибнет под тяжестью своей великолепной души, от нереализованной мечты помогать, воодушевлять…
Глава 3. Ночь у озера
Следующие несколько часов помнятся нечетко – было не до того, чтобы обращать внимание на ход событий, гораздо важнее было само стремление. С ним мы добрались до Центрального вокзала. Там мы брали билеты на ночную электричку, идущую на запад штата. А далеко за полночь мы сошли в каком-то городке, самом близком к тому озеру. Всё это помнится быстро прокрутившимся калейдоскопом.
Места прибытия были незнакомые, но тихие. В черном спокойствии ночи стояли милые провинциальные домики, и мы пошли мимо них по пустой дороге, освещённой высокими фонарями.
- Даже не верится, что мы действительно совершаем это безумие, - удивляясь необычности ситуации, заметила Келли.
- Да, собственно, ничего такого и происходит. Мы же к утру вернёмся в Нью-Йорк. Зато увидим чудесную зарю.
- Самую раннюю!
- Самую раннюю.
Мы свернули на совсем тёмную тропинку. Перепрыгнув через корягу, Келли сказала:
- Мы идём с тобой в незнакомом лесу, в темноте. Но совсем не страшно, просто необычно. И даже завораживающе.
- Кстати, очень скоро покажется вода, и будет посветлее… Тебе не холодно?
- Немного. Но ничего.
Это был ещё один повод приобнять её. Мы вновь становились потихонечку ближе.
Наконец, за тёмными ветками каких-то деревцев заблестела вода озера, освещённого полной луной. Если и существовало когда-то в мире совершенство, то им была безупречная тишина в те минуты, когда мы подошли к воде.
- Здесь красиво! Ты настоящий романтик. - Сказала Келли.
- Присядем на траву?
- Давай.
Мы вновь были рядом в тот момент, когда никого не было вокруг. Я был рядом с милой, нежной, теплой, радостной снаружи, но точно глубоко грустной Келли наедине.
Было чудесно видеть её свободные золотистые волосы, очаровательно лежавшие на плечах и на спинке. Ей явно не было тепло в юбке и легкой летней курточке. Да и я сам уже стал проникаться прохладой. Но, казалось, это легкое неудобство было даже необходимо в тот момент – иначе можно было совсем и безвозвратно раствориться в неге…
Я провел рукой по её волосам и аккуратно прижал её к себе. Так мы сидели некоторое время и опомнились уже в самом начале рассвета, когда чёрное небо будто бы покрывается тончайшей плёнкой тёмно-синего, а затем – тёмно-голубого цвета. В обнимку с ней…
И надо же! Вдруг, в этой совершенной тишине, в одну из сотен секунд расслабленного уединения, когда, казалось бы, ни одна сторонняя мысль не может отвлечь даже истого мечтателя, Келли вдруг медленно, радостно, но осторожно произнесла: