Мне нравится думать о журналистике, как об укладке кирпичей, — благородном ремесле, но все же именно ремесле. Чтобы построить стену, мне нужны кирпичи. Чтобы построить отличную стену, мне нужны лучшие кирпичи на свете. Факты — это кирпичи истории, и поиск правильных кирпичей требует серьезной репортерской работы. Я не могу утверждать, что исчерпывающее расследование гарантирует отличную историю, но без него у меня не обошлось ни в одном из таких случаев. Процесс начинается совершенно невинно. Я ловлю себя на том, что стала собирать заметки на какую-то тему, которая раньше меня не особенно волновала: например, о популяционной генетике. Внезапно я замечаю, что увлечена возможностями использования ДНК-тестирования, что позволяет проследить маршруты движения древних людей из Африки в Европу и по всей Азии. Мне приходится создать папку о популяционной генетике в почтовой программе, чтобы собирать все ссылки на статьи и случайные электронные письма по теме. Я начинаю искать повод провести неделю на конференции по генетике в Колд-Спринг-Харбор. И еще я читаю и читаю. Скоро мой стол и пол в офисе завалены журнальными статьями, блокнотами и ксерокопиями книжных страниц. Вам знакомы эти явные признаки — я чрезмерно увлеклась темой.
Вы скажете: что за пустая трата времени, будь эффективной, переходи к делу. Но я знаю, что в процессе репортерской работы я учусь. Для технически сложной темы вроде популяционной генетики нужно дополнительное время, чтобы разобраться в том, что такое гаплотипы — группы генетических вариаций, по которым можно отслеживать родственные связи или их отсутствие — и дрейф генов (извините, в университете я изучала английскую филологию). В еженедельной газете мы не можем позволить себе роскошь публиковать заметку за заметкой по одной и той же теме, накапливая источники и информацию. Для этого слишком мало места. Поэтому я вклиниваю дополнительную работу между другими короткими заданиями, берусь за статью по смежной теме, которая приведет меня к нужному ученому или в нужный город, за свой счет останавливаюсь в бюджетном отеле. В общем, делаю все, чтобы найти время и разобраться в этой истории.
Внимательно присмотритесь к материалам, от которых невозможно оторваться, и вы увидите на них «пятна пота». Вот, например, текст «Клонируем Тревора» в журнале Atlantic Monthly, который написала Кайла Данн в 2002 г. Она взялась за огромную тему — клонирование человека. Об этом написаны тысячи статей, в том числе сотни — о компании Advanced Cell Technology Inc., биотехнологическом стартапе, который пытается клонировать эмбрионы человека для терапии стволовыми клетками. В 2003 г. эта история удостоилась премии Национальной ассоциации научных журналистов благодаря упорству Данн в документировании личных, политических и научных проблем с клонированием человека.
Данн потратила на это кучу времени. Она неделями наблюдала, как исследователи ACT пытались создать клонированный эмбрион из клеток кожи Тревора Росса, маленького мальчика с X-сцепленной адренолейкодистрофией, редким заболеванием, часто со смертельным исходом. Она поговорила с родителями Тревора, пробралась через доклады NIH и выступления в конгрессе, читала статью за статьей о дебатах вокруг клонирования. Но одного пота, увы, недостаточно, чтобы сделать из обычной истории превосходную. Данн знала, что ей нужна не только репортерская работа, но и редакторская. По тексту не видно, какими тяжелыми для нее, наверняка, были месяцы ожидания, пока люди из ACT получат жизнеспособные донорские яйцеклетки. Напротив, мы неожиданно оказываемся в лаборатории поздним январским вечером. Ученые пытаются «склеить» одну из клеток Тревора с редкой донорской яйцеклеткой. «Используя крошечный стеклянный стержень, как миниатюрную рапиру, с округлым кончиком, который может подталкивать клетку, не пронзая ее, [вице-президент компании по науке Хосе] Цибелли поместил яйцеклетку между двумя электродами в чашке Петри». Его целью было расположить яйцеклетку так, чтобы максимальный ток прошел через обе клетки, подтолкнув их друг к другу и «перемешав» их клеточные мембраны так, чтобы они соединились. Слишком слабый ток — и клетки не соединятся, слишком большой — и яйцеклетка, так сказать, «поджарится». Цибелли щелкает переключателем. Слияния не происходит. На часах была полночь, и подавленная команда начала разбирать оборудование. «У нас будут еще яйцеклетки. По крайней мере я на это надеюсь», — сказал Цибелли в пустоту.