Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.rulit.me
====== Пролог. ======
– Дирк, не забудьте снять пятое экспериментальное зелье с огня не позднее 2.45 и отправьте готовый заказ в Министерство. Они уже дважды присылали сов с вопросами о готовности. – Да, шеф. Можете не беспокоиться, – носовой прононс Дирка и его постоянное чавканье этой маггловской заразой – жвачкой – раздражали меня неимоверно, но парень был одним из лучших сотрудников в моей лаборатории и придираться к мелочам не хотелось. В конце концов, тараканы есть у всех, и не факт, что мои собственные, хоть я и стараюсь всеми силами их избегать, не такие чёрные и большие, как у этого лопоухого полукровки-лондонца. – Если хоть что-то пойдёт не так, немедленно активируйте «Сквозное зеркало»… Да-а, и мисс Чанг с мистером Клеймором передайте то же самое, – последняя фраза, пожалуй, была лишней. Все маги НЛС (Независимой лаборатории Снейпа) усваивали подобное правило ещё в первые дни работы со мной. – Да что за эти два дня может случиться, шеф? Можете спокойно праздновать. – Праздновать? – Ой, шеф, я имел в виду, отдыхать, – молодой мужчина замялся, ретируясь из моего кабинета обратно в лабораторию.
Вот Мордред побери! Я действительно забыл, что сегодня этот глупый праздник озабоченных юнцов и романтично настроенных ведьмочек – 14 февраля, День Св. Валентина. А значит, мне всю дорогу опять придётся натыкаться на влюблённые парочки. Надев тёплую мантию и обмотав шею шарфом, я неторопливо вышел из дома, затерявшегося в узких улочках Старого Лондона, в котором располагалась моя лаборатория, и не спеша, стараясь обходить стороной шумные проспекты, отправился в сторону своей новой квартиры. Несмотря на мелкий моросящий дождик, оседавший мокрой пылью на одежде, в февральском воздухе уже ощутимо пахло весной. Настроение было неплохим, и в голову лезла всякая дурацкая философия и сопливая ностальгия. Хотя, впрочем, почему сопливая? Вот уже один год, семь месяцев и двадцать пять дней я был совершенно свободным человеком. Спасибо Дамблдору и мальчишке Поттеру с его героическими приятелями.
Всё могло быть хуже… Гораздо хуже. Во всяком случае, в тот момент, когда я, подняв по тревоге весь Орден Феникса и оставив Минерву с остальными преподавателями охранять школу, мчался по коридорам Министерства, в котором разгорелось настоящее сражение, в общем-то и не надеялся остаться в живых. Моё появление в «светлом воинстве» на корню уничтожало шпионскую «легенду», ясно дав понять всему Внутреннему Кругу, да и самому Великому-и-ужасному-Темнейшеству, на чьей стороне в действительности сражается Северус Снейп. В случае, если бы мы проиграли, меня как минимум ожидала бы «Авада». Как минимум. О том, что могла придумать в худшем случае фантазия Лорда, я даже сейчас думать не хочу. Кто же мог предположить, что очкастая знаменитость, Национальный-Герой-Чтоб-Его-Поттер, наглый сопляк пятнадцати лет отроду, сумеет во время сражения не растеряться, не потерять сознание от выматывающей разум и душу боли, порожденной захватом его тела Тёмным Лордом, и «связать», опутать своим сознанием сущность змееподобного монстра, удерживая его в захвате, пока Дамблдор добивал потерявшего осторожность от вседозволенности монстра. Да-а, уж кому, как не мне, знать, что мог испытывать в подобной ситуации мальчишка. Я даже уважал его… несколько часов, до тех пор, пока к героической тушке, вновь оказавшейся в Больничном крыле Хогвартса, не вернулось сознание, а вместе с ним и способность говорить. Да уж, словарный запас непечатной лексики у гриффиндорца оказался намного богаче обычного. Некоторые из употребляемых им словосочетаний мне даже от папаши-алкоголика в самые злостные моменты его запоя не приходилось слышать. Фу-ты-ну-ты-лапки-гнуты! Не дал я нашей юной знаменитости разобраться с убийцей крёстного. А что мне оставалось делать, когда этот сопляк в присутствии почти половины министерских крыс собирался наслать на неё «Круциатус»? И будьте уверены, наслал бы. Эту чётко сформированную мысль я прочитал в его сознании с лёгкостью. А учитывая силу и гнев мальчишки, вполне можно было ожидать, что Пыточное заклинание у него выйдет не хуже, чем у покойного Лорда… не к ночи будь помянут. Бегать вокруг озверевшего от боли и крови подростка и орать увещевания? Да, мне пришлось применить подручные средства, потому что вихрь стихийной магии, взвившийся вокруг сопляка, исключал всякую возможность воздействовать на него заклинаниями. Ну, оглушил я Поттера! Каюсь… так не убил же! Поэтому осуждение во взглядах Альбуса и мадам Помфри, взиравших на меня, как на живое воплощение графа Дракулы, до сих пор отзывалось в душе глухим раздражением. А что, по их мнению, мне тогда стоило сделать? Естественно, я не стал молча выслушивать тирады Поттера и ответил ему так, как этот сопляк того заслуживал. У меня тоже нервы не железные! Одного не просчитал – что на защиту своего «львёнка» взовьётся старая кошка МакГонагалл. Слово за слово, и спустя десять часов после сражения в Министерстве я был уже совершенно свободным волшебником… без определённого вида деятельности. Воспоминание о моей тогдашней растерянности заставили меня криво усмехнуться, вынуждая какого-то встречного маггла шарахнуться на другую сторону улицы. Да, знаю-знаю, моё лицо не предназначено для улыбок… И всё-таки, надо будет как-нибудь потом при встрече поблагодарить Поттера за подаренную мне свободу. Если бы не тот скандал, я бы ещё не один год варился в котле собственной застарелой вины, выполнял противоречивые нововведения Альбуса, подтирал носы ни мантикраба не смыслившим в зельеварении неучам… и тихо зверел, с каждым прожитым месяцем погружаясь в липкую паутину повседневной рутины. А так мне пришлось напрячь все возможности и способности для создания своей собственной лаборатории и выведения её на высший уровень среди подобных ей предприятий. И без ложной скромности могу признаться, что за неполных два года мне удалось это сделать. Проехавшая мимо машина, едва не окатившая мою мантию водой из грязной лужи, отвлекла от погружения в воспоминания. Февральские сырость и промозглость пробрались сквозь слои тёплой одежды, заставив зябко повести плечами. Прогулка по вечернему Лондону перестала приносить удовольствие, и я, привычно оглянувшись по сторонам в поисках нежелательных свидетелей, аппарировал домой, в приобретённую полтора года назад квартиру, ставшую «моей крепостью» в гораздо большей степени, нежели дом в Паучьем Тупике. Здесь я чувствовал себя свободным, здесь… – Здравствуй, мой мальчик.
Пожалуй, насчёт свободы я погорячился. Мда-а, надо было предполагать, что Альбус, если чего-то захочет, вполне может стену лбом прошибить, что уж тут говорить о Защитных чарах Высшего уровня.
– Здравствуйте, директор. Чем обязан? – Ну-у, что ты, Северус, право слово? Мы же договорились, что ты будешь обращаться ко мне по имени, – ласковые голубые глаза лучились карамельной патокой, привычно вызвавшей в желудке постепенно нараставшую изжогу. Я никогда не любил сладкого. В детстве – не привык, а потом – не пришлось… – Не думал, что эта договорённость останется в силе после моего ухода из школы, – руки автоматически расстёгивали, снимали и аккуратно вешали в шкаф напитавшуюся влагой мантию, а мозг уже лихорадочно просчитывал, какого лысого гиппогрифа понадобилось от меня великому-выборочно-местами-светлому… хмм… волшебнику. Выводить из себя доброго дедушку было чревато… Это я ещё по процессу увольнения помнил. Тёмный Лорд сам от зависти бы сдох, если бы видел «Экспелиармус», которым меня тогда приложили. Ох! Видимо, последнее воспоминание всё же отразилось на моём лице, ибо в направленном на меня взгляде светлых старческих глаз отразились вселенская боль и сожаление. – Мы все тогда погорячились. Схватка в Министерстве. Смерть Воландеморта. Победа. Всё это не способствовало нормальному общению. Голубые глаза из-за очков-половинок поблескивали с такой знакомой мне лукавинкой, что я невольно не смог сдержать непрошеную улыбку, хоть и понимал, что Дамблдор появился в моём убежище неспроста, а с какой-то конкретной целью. – Согласен, но не думаю, что вы навестили меня спустя почти два года только для того, чтобы исправить недоразумение. – Ты слишком прямолинеен для слизеринца, Северус. – Не вижу причины для «танцев». Мы с вами слишком хорошо знаем друг друга, чтобы устраивать спектакль, – я развёл огонь в камине, пододвинул поближе к теплу два кресла и предложил гостю садиться. – Так что случилось? – Гораций вынужден был срочно покинуть школу. Какие-то семейные неурядицы. И поставил меня в известность, что не сможет вернуться до окончания учебного года… – И вы были поставлены перед необходимостью срочно найти козла отпущения, согласного стать «укротителем змеиного гнезда» и преподавателем зельеварения в одном флаконе? Благодарю за предложение, но нет, – у меня было желание сказать, что общение с «цветами жизни» на протяжении четырнадцати лет вспоминалось мною теперь как страшный кошмар, но с губ почему-то сорвалось оправдание: – У моей лаборатории срочный заказ на зелья для Отдела Тайн и Аврората. – Их можно сварить в замковой лаборатории. Ты же знаешь, что она не хуже твоей. – Но ингредиенты… – Я уже попросил Кингсли переслать всё заказанное тобой в Хогвартс.
Вот старый дьявол!!! Ведь я же знал! Знал, что перед ним нельзя оправдываться. И что теперь? Возвращаться в школу не хотелось… или?.. Я с удивлением понял, что мысль о работе в старом замке вызвала неожиданно бурный всплеск адреналина. Ночная охота. «Двадцать баллов с Гриффиндора…» И пылающие бессильным гневом зелёные глаза напротив… Бред! Я что, только что с ностальгией вспомнил об этом заморыше?! В Мунго тебя, Северус! В Мунго! Адреналиновый наркоман, Мордред тебя побери! Вот ведь как чувствовал, что устаканившееся существование последнего года когда-нибудь мне надоест… Эх, надо было отправиться с Люциусом на ту бразильскую заварушку, когда он звал. Хоть пар бы выпустил.
– Нет. – Северус… – Нет, Альбус, и не просите! – Во имя безопасности твоих «змеек»… Ты же знаешь, как жестоки порой бывают дети к своим сверстникам из семей проигравшей стороны. Дамблдор знал мои «болевые точки», по которым следовало бить, но и я за годы тесной работы с ним выработал своеобразный иммунитет, не позволявший покупаться на провокации… Ну-у, ладно, он срабатывал не всегда, от силы один раз из пяти «наездов». Но ведь срабатывал же! Вот и сейчас я великолепно знал, что, несмотря на моё согласие, или несогласие, Альбус никогда не опустится до травли слизеринцев и другим не даст это сделать. – Директор… – Что? – Мимо. – Да-а? Ты совершенствуешься, мой мальчик. Ну, что ж, – Альбус сделал вид, что поднимается из кресла, собираясь уходить, – тогда мне придётся предложить «карт-бланш» на свободное использование запрещённых ингредиентов профессору Зорану Стерджису. – Вы блефуете! – Нет, – старик достал из рукава мантии свиток с министерской печатью и в притворном сожалении развёл руками. – Зоран, конечно, не подарок, да и твоих «змеек» на дух не переносит, но, по крайней мере, школа за четыре месяца до окончания учебного года не останется без преподавателя одного из ведущих предметов. – Это удар ниже пояса…
Альбус знал, насколько мы со Стерджисом ненавидим друг друга, и что я никогда, пока во мне остаётся хоть капля крови, не уступлю ублюдочному фанфарону такой лакомый кусок, как это разрешение, которого сам добивался от Министерства последние пять лет. Этот старый манипулятор слишком хорошо меня изучил и вышел «на бой» во всеоружии. Мда-а, недооценил я старика.
– Прости, Северус, но с тобой по-другому нельзя. Правильные решения ты принимаешь, только если тебя загнать в угол и хорошенько огреть по голове чем-нибудь весомым. Правильные, значит? Хмм… Ладно, будем считать, что вы меня убедили, директор: – Хорошо, согласен. Только на своём факультете я заведу такие порядки, какие посчитаю нужным. – Разумеется. – И баллы с факультетов буду снимать, как посчитаю нужным… – В пределах разумного. – Согласен, но вы не будете выгораживать мальчишку Поттера и его дружков. – Он изменился… – Да неужели?! Поттер есть Поттер, и я сомневаюсь, что в его голове достаточно извилин, чтобы до этого додуматься… Но одну вещь я потребую сделать немедленно… – Какую? – Забрать у Поттера мантию-невидимку и Карту Мародёров. – Северус, это жестоко! Это практически единственные вещи, которые он получил от родителей! Мы перепирались и торговались минут двадцать, но, наконец, сошлись на том, что Альбус реквизирует у паршивца Карту, но во имя мифической безопасности оставит при нём мантию. Правда, за это мне пришлось пообещать «понизить уровень травли» доставшего меня гриффиндорца: – Обещаю. Впрочем, мы теперь редко будем с ним пересекаться, так что я постараюсь игнорировать это героическое недоразумение. На тот момент мне действительно так казалось. Поттер и его рыжий дружок никогда не блистали в Зельеварении. Им просто «не светило» попасть на Высшие Зелья, а их выскочку-подружку в единственном экземпляре я вполне смог бы вытерпеть. Наивный, как же я ошибался…
====== Глава 1. О том, кого любят приключения ======
Мягкий голос Дамблдора журчал умиротворяюще, навевая сон. В его слова я не вслушивался, за последнюю неделю выучив аргументы директора практически наизусть. Ну, да, да, я уснул на очередной утренней планёрке, посвящённой предстоящим ТРИТОНам. Накануне долго возился с экспериментальным зельем. Потом почти до рассвета патрулировал школу, пытаясь отловить одну зловредную личность, чьё умение скрытно передвигаться по замку совершенствовалось прямо-таки с катастрофической скоростью… В общем, поспать мне удалось сегодня не больше двух часов, и я был вовсе не склонен выслушивать очередное словоблудие. Сколько можно уже переливать из пустого в порожнее?! Это было уже пятое заседание преподавательского состава за неделю! Пятое! И я искренне не понимал, что ещё можно было там обсуждать. Студенты сдавали экзамены столетиями! И только в этом году почему-то в связи с этим одиозным событием все раздували из мухи слона! Ах ты ж, Мерлин в гробу перевернувшийся и Моргана подавившаяся! Их Сиятельство Поттер, наш Рыцарь Без Страха и Упрёка, собирается сдавать ТРИТОНы! И что?! Подумаешь, новость какая. Знали бы наши чадолюбцы, что их Герой какого-то Мордреда почти каждую ночь шарахается по школе, да ещё и проявляет при этом чудеса изворотливости и маскировки, которые ставят в тупик даже меня, шпиона с семнадцатилетним стажем, наверное, по-другому бы заговорили… Но они не узнают. Пока. Во всяком случае, от меня. Охота на этого мальчишку – хоть какое-никакое, а развлечение. Можно даже сказать – вид магического спорта. Поймаю – сниму баллы, и на душе вроде легче станет, а не поймаю… Хоть на завтрак в Большой зал не ходи, чтобы не видеть заговорщицки-ехидные рожи Золотого трио. Мда-а… и в последнее время мне всё реже везёт на «победы»… Засранец совершенствуется. В отличие от своего папаши, этот мальчишка умеет учиться на своих ошибках. Вот ещё бы понять, за каким Мордредом его каждую ночь мотает по коридорам. Может, у него тоже такой вид спорта? «Удери от Снейпа» называется. – … итак, я вынужден оставить школу на выходные… – обрывок речи директора внезапно прорвался сквозь дрёму, опутывающую моё сознание, напрочь прогоняя сонливость. Хмм, какое замечательное известие! Завтра суббота, и без постоянно находившего мне поручения директора я смогу быть совершенно свободным… Глаз ловит многозначительные переглядывания Минервы и Филиуса… Та-ак! Если я сейчас не отвоюю себе выходной, эта «сладкая парочка» меня на оба дня дежурить запряжёт. Не выйдет, господа хорошие: – Альбус, я думаю, нам с остальными деканами стоит распределить между собой дежурства по школе на эти два дня. – Ну, зачем же заниматься буквоедством, Северус? Что мы, все вместе не сможем распределить обязанности? – МакГонагалл недовольно поджала губы. Конечно, после моего возвращения в школу мы со «старой кошкой» помирились, но она до сих пор не упускала случая незаметно взвалить на меня наиболее неприятные обязанности. – Ну, уж нет. Хочу быть уверен, что, отработав свой день, не буду вынужден «работать наседкой» ещё и второй. – Хорошо, вы с Помоной берёте воскресенье, а мы с Филиусом – субботу. Похоже было, что деканы Гриффиндора и Райвенкло куда-то собирались и не очень жаждали афишировать место путешествия, но меня это нисколько не напрягало. Субботний отдых устраивал меня как нельзя лучше. С утра было всего два часа занятий с седьмыми курсами по Высшим Зельям, а потом я мог быть абсолютно свободен. За два месяца пребывания в школе мне удалось приструнить разведённую Слизнортом вольницу на моём факультете, и вряд ли «змейки» рискнули бы здоровьем, нарушая школьные правила во время моего отсутствия. Субботние занятия промелькнули, словно один миг. Впрочем, как и всегда в последние два месяца. Уж очень интересно было наблюдать за варившими зелья Поттером и Грейнджер. Вот уж не думал, когда возвращался к преподаванию, что увижу это очкастое недоразумение на Высших Зельях. Поначалу мне представлялось, что Гораций взялся обучать Героя из-за своей неизбывной тяги к славе и известности. Но, понаблюдав за работой Поттера, я отказался от этой идеи. Конечно, мальчишке было далеко до подруги, которая орудовала у котла с видом заправского зельевара с многолетним стажем, но и он оказался не столь безнадёжен, как я считал все эти годы. Правда, его навыки касались лишь одной узконаправленной ветви Зельеварения. Ещё в феврале как-то раз, решив немного поиздеваться над всеобщим кумиром, я специально задал каждому из восьми студентов, посещавших Высшие Зелья, сварить определённые, довольно сложные в изготовлении составы. При этом рассадив гриффиндорскую парочку в противоположные концы кабинета. И каково же было моё удивление, когда Поттер, даже не пытаясь заглянуть в учебник, очень оперативно сварил довольно сносный антидот к Зелью Подчинения. Подсказать ему никто не мог, я специально блокировал все возможности общения в классе. А значит, приходилось признать, что за время моего отсутствия Слизнорту удалось-таки вбить какие-то знания в эту вихрастую голову. Это вызывало во мне мерзкое чувство недовольства собой: бился ты, Северус, бился с нахальным сопляком целых пять лет, а пришёл старый выживший из ума дедушка-Гораций – и на тебе, раскрыл талант… Неприятно… было бы… если бы моя интуиция хоть на минуту поверила в такое простое объяснение. Что-то во всём этом было не так просто. Совсем не так просто… С того момента я планомерно, но незаметно проверял, на что способен гриффиндорец, надеясь, что у мальчишки с возрастом проснулся материнский талант. Результаты тестирования, надо сказать, поставили меня в тупик: Поттер был чудовищно несведущ в простейших вещах – не мог даже без шпаргалки сварить Перечное зелье – но зато назубок знал все антидоты к ядам и приворотным зельям, включая даже те, которые ни в одном школьном учебнике не упоминались. Признаться, меня эта странность заинтриговала, но не насторожила… Видимо, длительное существование без постоянно угрожающей опасности притупляет интуицию. Если б я тогда только знал, чем вскоре обернётся моя беспечность… допросил бы этих змеёнышей, окопавшихся в львятнике, с «Веритасерумом» – и дело с концом. Вот только тогда это была бы совсем другая история. А в этот солнечный апрельский день у меня были определённые планы. Какие? А как вы думаете, какие планы могли быть у здорового тридцатисемилетнего мужчины, вынужденного работать и проживать практически в монашеских условиях? И в них вовсе не было места зеленоглазым гриффиндорцам, на которых в другое время я с таким удовольствием охотился. Жаль, что этим грандиозным планам не суждено было сбыться… В моих покоях уже вышагивал из угла в угол Люциус: – Северус, я тебя уже два часа жду! – Ну, извини. Если кто не помнит, я вообще-то здесь не для твоего блага обретаюсь, а Зельеварение преподаю… С губ собиралась сорваться ещё парочка язвительных комментариев, но тут мой взгляд задержался на лице друга, и сарказм отошёл на второй план. На щеках Люциуса явственно определялась… двухдневная щетина. Да и мантия пребывала в несколько небрежном беспорядке, явно намекая, что её владелец со вчерашнего дня не появлялся дома. Для такого помешанного на своём статусе сноба, как Малфой, это было чем-то выходящим за рамки разумного. Да он Гладящие и Депилляционные чары не забывал на себя накладывать даже во время многодневных рейдов и стычек с аврорами, а тут… – Что случилось? – Что случилось?! Это ты меня спрашиваешь, что случилось?! – блондин развернулся ко мне, яростно сверкая глазами. Его распущенная по плечам грива едва не хлестнула меня по лицу. – Ты в курсе, чем во время визитов в Хогсмид у тебя студенты занимаются?! Вначале мне показалось, что Люциус устраивает своё обычное представление, на которые слыл большим мастером, но что-то в его взгляде заставило меня подобраться, поверив в серьёзность ситуации: – Садись и рассказывай всё по порядку. Что там за история с Хогсмидом? Последний «выгул» студентов был две недели назад. Что-то я не припомню, чтобы ты после него возмущался. – Потому что не знал! – Люциус, не в силах успокоиться, продолжал метаться по гостиной. – Ты вообще в курсе, с кем встречается твой крестник? – Забини… нет, они, насколько я знаю, расстались ещё три месяца назад. Потом была какая-то семикурсница с Райвенкло. Затем – Паркинсон. Пару раз – Захария Смит… Обычный ни к чему не обязывающий трах. У тебя растёт темпераментный наследник. В чём дело? Чем тебя так заинтересовали похождения Драко? – Ни к чему не обязывающий трах? – Малфой бросил на журнальный столик ворох колдографий, с каждой из которых на меня смотрел крестник в компании с… Виктором Крамом. Целующиеся. Обнимающиеся. Махавшие кому-то руками. – Уфф! Ну, ты меня и напугал! – с плеч словно гора свалилась. – Не понимаю, что тебя не устраивает? К тому же, ещё не известно, серьёзно это всё у твоего сына или так, очередное увлечение. – К сожалению, не так, – Люциус наконец-то заставил себя успокоиться и уселся в кресло, по дороге вырвав из моих рук бокал с вином. Свой он уже осушил в совершенно не свойственной ему манере – одним глотком. – Драко заявил, что жить без этого болгарина не может, и если я не соглашусь на их брак, то просто откажется от рода. – И к чему такие испанские страсти? Крам – известная личность. Кумир квиддичных болельщиков. В меру симпатичен. Чистокровен. Богат. Чего тебе ещё не хватает? – Но ты же понимаешь, кто в этой паре будет старшим супругом?! – О, Мерлин великий! Да мы знали, что твой сын предпочитает быть снизу, ещё с того времени, как первый раз сводили его в бордель! – я насмешливо приподнял бровь, вглядываясь в скривившееся лицо друга. Да уж, два года назад крестничек нас изрядно шокировал, ухитрившись не только лечь под лучшего хаслера мадам Адели, но и… хмм… вдоволь насмотревшись на наши с Люциусом забавы с мальчиками. Вот уж никогда не думал, что у моего крестника склонность к подглядыванию. – Да дело не в предпочтениях! – А в чём? – Я вчера встречался с Александром Крамом. – Заместителем Министра Магии Болгарии? – Да. Он сам меня нашёл в Министерстве. – И что? Его не устраивает брак сына с твоим наследником? Ты лорд и по положению выше его, а значит, как бы ни складывались отношения внутри пары, Драко будет признан старшим супругом. – Как бы не так! – Малфой вскочил с кресла и принялся мерить шагами комнату. – Он настаивает на вхождение моего сына в их род на правах Младшего. Драко – мой единственный наследник, и если я соглашусь на этот брак… – Так выдвини ему встречное предложение. Не понимаю, в чём тут может быть проблема? – В том, что Краму известно о нас с тобой кое-что такое, что может обернуться пожизненным заключением в Азкабане, – Люциус с трудом унял дрожь в руках, стиснув ножку пустого бокала. – Одного не могу понять: откуда ему стало известно ЭТО? Ведь о том деле знали только мы с тобой да сам Лорд. Мда-а, это известие полностью меняло дело. – А что ему помешает после свадьбы слить информацию в Аврорат? – Я взял с него Непреложный обет, что он будет молчать, если я соглашусь на этот брак. – И ты уже дал согласие? – А куда мне было деваться? – Малфой с силой провёл по волосам и встретился со мной взглядом. – Согласие я дал, но и оставить Род без наследника не могу. И в этом мне поможешь ты, Северус. – Я? Каким образом? – мне было великолепно известно, что во время боя в Министерстве Тёмный Лорд метнул в перешедшего на мою сторону Люциуса целый каскад проклятий, одним из которых было проклятие «Бесплодия», а учитывая Силу Воландеморта, ни одно из сваренных зелий не могло отменить его воздействия. – Мне удалось так составить контракт, что если Драко до конца обучения в Хогвардсе сам откажется от этого брака, Крам ничего не сможет нам сделать. Вот только мой сын помешан на этом болгарине, и… – Ты надеешься, что мне удастся отговорить его от женитьбы за оставшиеся два месяца учёбы? – Ты всегда обладал даром внушения.