- Все наши десять эфесов тут. Стало быть, с начальником станции не поделился, а значит, работаешь не на него, а прямиком на главу протекции. Ты-то нам и нужен, жадный осел.
- Сучья кишка, - Шестой, привстав, обрушил на него кулак.
- Ну-ну, хватит, - Бакли покачал головой. – Не переусердствуй, а то остатки мозгов выбьешь.
- Что вам нужно?.. – выдохнул человечек со станции.
- Польза, конечно. Что ж еще, кроме пользы! Когда мы спросили про этого пассажира, ты ушел, а потом вернулся со сведениями. Вот и принеси нам ту учетную книгу, с которой сверялся.
- Что?..
- Ты, тварь, оглох?! – взревел Шестой.
- Книгу, - повторил Бакли, кривясь. – Книгу учета. Ты ж не в голове все держишь. Кто и когда прибыл на вокзал Фаунтерры, куда направился потом. Ты вел учет для Бэкфилда, а его больше нет. Продай книгу нам.
- Продать?..
- Ну все, ты меня разозлил.
Шестой выхватил нож и прижал к подбородку человечка.
- Ц-ц-ц, - одернул его Бакли. – Спокойнее. Так вот, козлик, ты продашь нам книгу. Прямо сейчас. Цена – сто золотых эфесов.
- Д… д… двести, - прошипел человек со станции, сглотнув слюну от страха.
- Каков, а? – фыркнул Бакли и несильно ткнул человечка в нос. – Вот жадный козлик, видали такого?!
Ткнул еще раз. Человечек шморгнул, сглотнул кровь и сопли.
- С…сто восемьдесят.
- Сто сорок, - сказал Бакли.
- Д…деньги вперед.
- Не держи нас за ослов. Двадцать вперед, остальные – за книгу.
- Ладно.
- На вокзал, я так понимаю?
Человечек в шубе кивнул. Бакли дернул извозчика за плечо:
- Эй, мил человек! Планы сменились: вези на вокзал.
Книга представляла собою, на самом деле, шесть книг: по одной за каждый месяц, начиная с июля. Человечек со станции принес тома в мешке. Он пропадал часа два. Уже совсем стемнело, Бакли с Шестым утомились ждать в привокзальной церквушке. Шестой то и дело подхватывался со скамьи, громко рыскал от алтаря ко входу и назад к алтарю. Кто-то из прихожан сделал было замечание:
- Молодой человек, уважайте…
- Чего тебе, сучий потрох?! Сиди тихо и не лезь!
Старик умолк и спрятался в плечи. Когда явился человечек со станции, Шестой вырвал мешок из его рук, оттолкнул его, перебросил книги Бакли. Тот пролистал и удовлетворенно кивнул. Учет велся как надо. Указаны были имена и даты прибытия, исходная станция и направление, куда пассажир подался потом. Также вписано и то, чем был примечателен данный пассажир и почему удостоился внесения в книгу: «Видный дворянин», «Трое здоровяков – верно, воины», «Повздорил с охраной», «Сильно переплатил за билет», «Имел дорогой меч», «Вез собаку неясной породы»… Было даже такое: «Выйдя с вокзала, раздал одежду бродягам».
- Ты что же, сам это все отследил? – удивился Бакли.
- Есть еще трое на жаловании…
- И ты продаешь ваш общий труд? Ай-ай, как нехорошо.
- Они сбежали вместе с Бэкфилдом.
- А ты остался? Ждал, значит, случая продать книженцию? Жалко было бросить теплое место?
- Ну… э… ммм…
- Думал, северяне тебе заплатят за этот реестр?
- Вы не хуже северян, - человечек несмело покосился на Шестого.
- Это чертовская правда. Ты попал в самую точку, козлик. Мы намного лучше.
Бакли протянул мешочек, набитый золотыми. Служитель станции схватил, оценил на вес и шустро выскочил из церкви. Был – и уже нету.
- Идем, браток, - сказал Бакли Шестому. – Хватит беспокоить прихожан.
Они вышли на улицу. Вечер покусывал за щеки хрустким морозцем. Вокзал светился цветными огнями, трепыхались флаги. Извозчики переругивались за место поближе к дверям станции. Полдюжины привокзальных гостиниц, как могли, тянули к себе внимание приезжих: плакатами и вымпелами, яркими фонарями, ветровыми трещетками, жестяными коронами. Притопывая на месте, орали зазывалы: «Гостям коронации – чистые комнаты!.. Согрейтесь с дороги! Пассажирам пунш за счет гостиницы!.. Постоялый двор «Минерва» - лучший у вокзала!..»
- Коронация, - Шестой плюнул на снег. – Ненавижу это дерьмо.
Бакли смотрел вслед человечку со станции. Тот прошел мимо лучшей привокзальной «Минервы», оглянулся через плечо, юркнул в проулок. Бакли сказал:
- Давай, Шестой, принеси пользу.
- Его?.. Сейчас?!
- Нет, дождемся, пока северяне возьмут его и спросят!.. Сейчас, Шестой, сейчас.
- Сучья работа…
Верзила снова плюнул и пошел, ускоряя шаг, к тому самому проулку. Вернулся через каких-нибудь десять минут, сунул Бакли кошель с деньгами. Судя по весу, все сто сорок эфесов были здесь.
- Хорошо, - сказал Бакли. – Молодчик.