— Тоже пенсионеры? — спросила Оксана, которая с интересом прислушивалась к его словам.
— Да, два одиноких пожилых человека, — подтвердил Новиков. — Один, Виктор Викторович Алексеенко, жил на набережной Волги — это у нас самый престижный район, квартиры там очень дорогие. К тому же это «сталинка», потолки высоченные, комнаты просторные, хотя квартира старой планировки. В общем, жил бывший главный инженер нашего нефтеперегонного завода один в трех комнатах, не тужил и вдруг внезапно задумал эту квартиру продать. А родных у него, надо заметить, в Залежинске нет, все или в Москве, или на Украине, так что советоваться ему было не с кем. И первыми, кто узнал о том, что Алексеенко продал квартиру, были его соседи. Ну а соседи, сами понимаете, не будут проверять, жив ли их бывший сосед, или нет, и как ему живется на новом месте. В общем, когда живущая в Москве дочь главного инженера спохватилась, что от отца что-то долго нет ни писем, ни звонков, выяснилось, что пенсионер уже два месяца как числится умершим. Квартира его продана, а куда делись деньги — неизвестно…
В это время на крыльце послышались звуки шагов, дверь открылась, и в комнату вошел Стас Крячко.
— День добрый! — приветствовал он правозащитника. — У вас, я вижу, опять совещание?
— Александр Дмитриевич принес новые данные о погибших владельцах квартир, — объяснил ему Гуров. — Садись и слушай. Эти случаи надо будет проверить, выяснить, та же самая фирма работала или кто-то другой. — Затем повернулся к Новикову: — А второй случай какой?
— Второй эпизод, по совпадению, тоже связан с нефтеперегонным заводом, — ответил тот. — Только если бывший главный инженер этого завода Виктор Алексеенко жил в доме на набережной, то бывшая работница Евгения Кокошина обитала неподалеку отсюда, в Заводском районе. У нее была квартира в одном из домов, когда-то построенных заводом для своих рабочих.
— Квартира трехкомнатная? — уточнил Гуров.
— Совершенно верно, — подтвердил Новиков. — Квартира трехкомнатная, дом в хорошем состоянии, но поскольку район отдаленный, цена этого жилья была не очень высокая. Даже странно, что наши «черные риелторы» — если тут они действовали, — соблазнились такой мелочью.
— Можно предположить, что эта сделка им легко досталась, — заметил Крячко, — и не потребовалось эту вашу Кокошину уговаривать. Может, она сама на них вышла, а уж они не отказались.
— Да, такое может быть, — согласился Лев. — И тогда этот случай представляет особый интерес. Возможно, кто-то из членов банды живет в этом же доме или был как-то связан с покойной. Я правильно понял, что женщина продала квартиру, а вскоре оказалась на кладбище?
— Совершенно правильно, — кивнул Новиков. — Родственников у нее не было, ее смертью никто не интересовался, похоронили за общественный счет.
— Стало быть, вместе с теми, о которых мы уже знаем, получается в этом году шесть трупов? — спросил Крячко.
— Шесть трупов владельцев квартир, и еще Анвар, сын Юсуфа Гилязова. Причем год еще не закончился.
— И вы сказали, что нашли кого-то за прошлый год, — напомнил Гуров.
— Да, нашел. Вернее, мы с Валентиной Ильиничной вместе нашли. Еще шестеро погибших: Геннадий Салимов, Антонина Тарасова, Василий Тараканов, Владимир Белостропов, Зинаида Григорьева и Борис Шонькин. Схема везде та же, нам уже знакомая: одинокий человек, живущий в большой квартире, внезапно принимает решение ее продать, продает, потом загадочным образом гибнет, а деньги исчезают неизвестно куда.
— И ни один случай не был расследован? — поинтересовалась Оксана.
— Нет, ни один, — покачал головой Новиков.
— Хорошо, а за более ранние годы — там какая картина? — спросил Гуров. — Хотя вы, наверное, не успели это проверить — слишком большой объем работы…
— Ошибаетесь — успел, — ответил правозащитник. — Я же сказал: меня эта история так захватила, что я все свои дела отложил. Чувствовал, не успокоюсь, пока все не выясню. Так что мы с моей знакомой перерыли также и весь позапрошлый год. Нашли лишь одно-единственное исчезновение, причем в самом конце года, в декабре. Пропала пенсионерка Елизавета Рыбкина. И когда я листал ее дело, я вдруг сообразил, почему в тот год произошло лишь одно убийство, и почему именно в декабре. Иначе и не могло быть! За более ранние месяцы можно было и не искать!