Андерман влез наверх. Отдуваясь, он воинственно заявил:
— Вы городская, а не федеральная служба! Эти проклятые карточки они оставили дома! Они находятся в стране на законных основаниях!
— Тем хуже! — Оттолкнув Андермана, Мэлоун повернулся, чтобы уйти, но взбешенный Анкори преградил ему путь. Они стояли, глядя в упор друг на друга.
— На твоем месте я бы ушел, — прошептал Мэлоун.
Видно было, как на шее багрового от злости Анкори пульсирует жилка.
— И побыстрее, — добавил Мэлоун более жестким тоном.
— Дэвид! — позвал Андерман.
Анкори бросил взгляд на хозяина и отступил в сторону. Когда Мэлоун спускался, Андерман крикнул ему:
— Вы подвергаете меня травле, полицейский!
— Что ж, можно сказать и так, — согласился Мэлоун.
Г. Джастин Хэнли, адвокат Андреа Сент-Джеймс, в нетерпении ждал у входа в федеральный центр временного задержания. Когда арестованных вывели из машины, он подошел к ним.
— Лейтенант Мэлоун?
Мэлоун посмотрел на него.
— Да?
— Вот моя визитная карточка. — Визитка, которую он оставил полиции в отеле «Бартон», была невзрачной. Теперь он протягивал другую — на дорогой бумаге, с витиеватой надписью. «Лейтенанты должны видеть, кто есть кто», — подумал Мэлоун, возвращая ее.
— Благодарю, но мне она пока не нужна.
Хэнли застыл. Этот небрежный ответ заставил истинного аристократа нахохлиться.
— Эти люди не рабы, они — мои клиенты, — заявил он, указывая на рабочих.
Хайнеман задержался у входа, вопросительно глядя на Мэлоуна.
— Я повторяю, они — мои клиенты, — настаивал адвокат.
— Как их зовут, советник?
— Зовут?
— У каждого человека есть имя. Вы должны знать их, если эти люди — ваши клиенты.
Лицо Хэнли исказилось.
— Какая разница! — Он осекся. — Я представляю их интересы!
— О! Большая разница. — И Мэлоун пошел прочь.
Хэнли побежал за ним, схватил за плечо, развернул.
— Я настаиваю на их немедленном освобождении! — Голос его сорвался, нижняя губа дрожала.
Мэлоун улыбнулся.
— Уберите руки, советник, — лейтенант говорил тихо, почти шепотом, и Хэнли понял, что второго предупреждения не будет. Он убрал руку. Как он ненавидел уличные сцены! У себя в коллегии, среди почитателей, Хэнли был чемпионом, здесь, среди низов общества, он терялся.
— Вы слишком натягиваете резинку, Мэлоун. Она лопнет и снесет вам голову.
Мэлоун подошел к адвокату вплотную. Он увидел выступившие у корней его волос капельки пота. Лейтенант провел кончиками пальцев по лацкану пиджака Хэнли.
— Вы ведете себя непрофессионально, угрожая мне, советник, — сказал он и ушел. Адвокат остался стоять со сжатыми кулаками. Мэлоун оглянулся. — Когда увидите Андермана, скажите, что ему не мешает поделиться с вами некоторыми сведениями. Например, сообщить имена задержанных.
Длинный коридор вел к камерам, в которых задержанные иностранцы ждали своей участи. Выходцы с Востока держались вместе, тихо переговаривались на родном языке. Латиноамериканцы тараторили по-испански, бросая тревожные взгляды на офицеров иммиграционной службы, которые вели опрос через решетки камер. Некоторые из задержанных сидели на полу, скрестив ноги; старые привычки быстро вернулись к ним. Лейтенанта ждал Хайнеман.
— Почему так долго?
— Пришлось преподать замечательному члену коллегии урок уличной жизни.
— Этот замечательный адвокат через час заставит их выпустить, — сказал Штерн.
Мэлоун согласился.
— Но я не мог отпустить его, не наказав за прошлую ночь. Между прочим, когда Андерман заберет их отсюда, фургон внешнего наблюдения должен стоять в южном конце Борден-авеню. Я хочу знать, что происходит внутри этого заведения.
Андерману и его адвокату понадобилось меньше двух часов, чтобы освободить задержанных. Мэлоун поговорил с иммиграционной службой, и они до четырех часов гоняли Андермана и Хэнли от одного стола начальника к другому, заставляя улаживать формальности, после чего голубой «форд»-седан уехал в Восточную судоходную компанию. Приехав туда и вылезая из машины, Андерман и рабочие проклинали полицию на четырех языках. Во время поездки Андерман пришел к заключению, что пребывание у него Андреа Сент-Джеймс становится опасным. Слишком много людей идет по ее следу. Вернувшись к себе, он набрал номер «Эл-Ал». Подходящий рейс оказался через полтора часа.
Продавец горячих сосисок поставил свою тележку напротив здания сталелитейной компании «Таушер». Он раскрыл желто-синий зонт над тележкой, открыл пуск пара и помешал оранжевую воду. Под нагромождением сосисок лежал пулемет «брен» в водонепроницаемом пакете. Длинные волосы продавца прикрывали пластиковый провод, который тянулся к миниатюрному приемнику, воткнутому в ухо. Подошел рабочий в стальной каске и заказал сосиски со всеми приправами. Потом отошел от тележки, откусывая на ходу свисающие с бутерброда куски капусты и огурцов. Подождав, пока клиент отойдет подальше, продавец склонился, поправляя ряд пластиковых стаканов.