— Да тоже неплохо. Чувак, Кира с тобой?
Я удивился еще сильнее. Настолько, что написал с ошибкой, однако, исправил, прежде чем отправить:
— Нет, я ее не видел с момента, когда тебя домой привел. Мы на остановке расстались.
— Мда. Жаль.
Минут пять, мы не говорили. Я просто думал, спросить, или не спросить.
Спросил:
— А с чего ты вообще взял, что она может быть с тобой?
— Как с чего? — он сказал то, что в общем-то мне было известно и так. Однако, в лицо хлынула кровь, стоило только прочесть от чужого человека. — Она вокруг тебя вертится, как привязанная. Само собой, я решил что вы вместе как-то.
Я не знал что ответить. Выручила простая логика:
— А на мобильник ей не звонил?
— Не-а. Звонок просто идет, ну и потом, из-за времени, скидывается.
— Понятно.
На этом и закончили. Как раз тогда, я обрел наконец контроль над непослушными мыслями, и понял, что у меня появился повод.
Руки немного подрагивали, когда искал ее номер. Да и всякое, противоречивое, вертелось в голове. Уже описанный мной, странный дуализм. И хочется, и не хочется. За ту, и другую позицию, имелось полным-полно аргументов.
Я недолго ждал ее ответа. Она взяла трубку, всего через четыре гудка. Голос Киры был сух, и грустен.
— Чего тебе, Клок?
— Привет. — ничего другого, из себя выдавить не удавалось.
Вздох с ее стороны.
— Ну, привет. Чего ты хотел?
— Тебя Кансер искал.
— Знаю. Коля, я не хочу его видеть.
На этом моменте, а если честно, то еще чуть раньше, я решил идти напролом. Поэтому, сказал:
— А меня хочешь? — через секунду, понял что сказал, и быстро добавил — В смысле видеть.
— Зачем? — голос чуть более раздраженный, но все еще грустный — Чтобы опять ощутить себя… не знаю кем. Навязывающейся такой Сойер, которая чего-то такого вот хочет от бедного-несчастного Кло-о-оки!
— Перестань. Что с тобой такое?
— Что такое? Что такое?! Да ничего!
— Кира, успокойся.
Слышалось лишь ее тяжелое дыхание, с той стороны трубки. Чей-то голос, тоже женский, и еле слышный ответ Киры: «Ничего, это я так… слегка… больше не будет».
— Мама подходила? — спросил я.
— Типа того. Громко было.
Губы поневоле растягивались в улыбку:
— А я говорил тебе успокоиться.
— Ты там что? Ржешь? — чувствовалось, что ей тоже смешно — Ржешь?!
— Слегка. — я уже откровенно хихикал в трубку, не скрываясь.
— Не смейся! Не ржи, кому говорю! — да и она тоже — Клок! Клок!
В конце концов, мы захохотали. Хохотали долго, со вкусом, секунд с тридцать каждый. Как раз в тот момент, у меня и закончился баланс на телефоне. Но долго ждать не пришлось, почти сразу же, Кира вышла в сети. Я извинился, посетовав на телефон.
— Ничего. Знаешь, я рада, что ты позвонил.
Это вызвало у меня улыбку. Однако, вспомнилось начало разговора, тот самый повод. Я быстро написал:
— Отзвонись Кансеру. Он реально волнуется, по ходу.
В ответ пришло еще быстрее:
— Да хорошо, хорошо. Задолбал своим Кансером, женился бы на нем, что ли. Только ради этого и звонил?
Тут-то, и пришла слабость в руках, и мысли снова перестали думаться. Можно сказать, что я не обдумывал то, что писал ей. Суть была не в смущении, но тогда, я думал, что это именно оно:
— Хотелось бы встретиться. Кира, извини, что тогда наговорил. Это очень трудно сказать вообще. И описать трудно. Я не могу. — подумав, добавил — У меня слова не складываются в строчки, честно.
— Придурок ты, ей богу. Слова у него в строчки не складываются, только подумать…. Ладно. Я была бы рада тебя увидеть, если уж говорить вот так уж вот.
— Спасибо. — ничего другого, придумать не удалось.
— Да не за что. Место, время?
Стоит ли описывать то, что было до?
Важно лишь то, что мы встретились в парке. На входе. Я пришел первее, и ждал, волнуясь. Мысли вспугнутыми мышами носились в голове, бились о черепную коробку, и прыгали из моих ушей. Прежде всего потому, что люди ходили мимо. Их сердца, бились в такт с моим.
И это было неспроста.
Их мысли, отпечатывались огненными буквами на их лбах. Их взгляды, лазерами Хищника задерживались на мне. Я знал, что они хотят. Зудили места, в которые вцеплялись крючковатые пальцы, в моих снах.
И это было неспроста.
Они все-все-все, шли мимо не просто так. Вся компиляция перечисленных мной фактов, несла в себе смысл, легко видный и понятный для меня. Если бы я понял это раньше, еще неделю или месяц назад, то убежал бы. Наверняка. Бросил бы все, даже вещи, даже ноутбук, купил бы билет, и уехал бы домой. Заперся в комнате, закрасив окно черной нитроэмалью.
Но не теперь.
Сойер подошла ко мне внезапно сзади. Я вертелся юлой, избегая взглядов, немудрено что ей удалось это так легко. Она ткнула меня пальцем в бок, и я обернулся, обомлев, испуганный, уже представивший себе вцепившегося в меня человека.
— Это ты. Я рад тебя видеть. — я действительно был рад ее видеть. Она не планировала в меня вцепляться.
— Да, привет. — покачала головой — Ты чего такой бледный?
— Просто. Пошли? — кивнул головой в зеленку.
— Пошли.
Я взял ее за руку. Почувствовал, как сжалась в кулачок, но тут же расслабилась ее кисть. Маленькая, чуть влажная. Шел быстрым шагом, буквально таща ее за собой. Все больше людей вокруг. Все больше очевидно-неоднозначного смысла, который пугает. Сдерживала меня от побега только Сойер.
Я случайно отпустил ее руку, в конце концов. Прислонился к дереву, чтобы отдышаться. Люди остались там, невообразимо далеко, в десяти-двадцати метрах. Сейчас же, лишь два человека находились в небольшом леске, только я и Кира.
Она подошла ко мне близко. Тоже смотрела на меня, прямо, но не настолько чтобы это доставляло мне дискомфорт.
— Ты неважно выглядишь.
— Извини. Я волнуюсь.
Улыбнулась, чуть шире раскрыла глаза. А у меня пересохло во рту.
— Понятно… — улыбка Киры приобрела загадочность — Ну постой, успокойся.
Я снова взял ее за руку, гладя кисть, и запястье. Мне нравилась холодность кожи Сойер. Упругая жесткость прощупываемая при небольшом нажатии. Это неведомым образом успокаивало. Помогало контролировать мысли.
Я понимал, что времени у меня не так уж и много. Пауза затягивалась. Вся ситуация грозила превратиться в фарс. Меня драло на части. Это нереально описать, это выше, строгий субъективизм. Передо мной стояла девушка, которая мне нравилась. Но в то же время, я не чувствовал к ней тяги. Если в двух словах говорить. Всю глубину же, не передать вообще никак. Не передать совершенно неестественную холодность, не передать такого же неестественного неприятия кого-либо рядом. Я держал Киру за руку, и мне становилось понятно, что если ничего не сделать, то придется лишь попрощаться, и уйти. Не по причине утраты решимости. Логика задавит.
Как выяснилось, с меня требовалось лишь приблизить свои губы к ее губам. Я потерял остатки уверенности в том что делаю, когда до цели оставалась пара сантиметров. Но все остальное, она прекрасно довершила и сама. Ее порыв прижал меня к дереву. Впервые за всю мою жизнь, такое исходило от девушки.
Мы целовались. Ноги Киры, грудь Киры, все это я ощущал своим телом, очень четко и холодно. В голове понемногу возникали зеленые строчки анализа. Физиология соответствовала напряженному моменту. Мое естество, уперлось Сойер во внутреннюю часть бедра, но никакого удовольствия от всего этого я не получал. Просто уперлось. Простая констатация простого факта.
И на протяжении всего — только приятный вкус ее слюны, с мятными нотками.
Не более.
Секунд так тридцать. Если бы поцелуй продолжался дольше, наверное, я оторвался бы от нее первый. Возможно даже с некоторой грубостью. Но точно так же, как первая она и начала, первая она и закончила, напоследок коснувшись меня губами еще раз, словно пробуя напоследок.