Общественное доверие к полиции в буржуазном мире уже давно подорвано. Призванная бороться с преступностью буржуазная полиция сама совершает преступления. И можно лишь удивляться, с какой тщательностью буржуазные авторы стараются устранить из своих сочинений упоминание о подлинных социальных причинах, определяющих состояние преступности среди полицейских. Преступные злоупотребления полицейских рассматриваются ими как частные явления, не обусловленные якобы политическим и экономическим порядками эксплуататорского строя.
Одной из самых распространенных форм служебных злоупотреблений в полиции является всяческое манипулирование статистическими данными о состоянии борьбы с преступностью. Общеизвестно, что регистрируемые полицией статистические криминальные факты — это лишь видимая верхушка айсберга преступности. Тысячи преступлений остаются неизвестными полиции, а многие из тех, о которых в полиции узнают, остаются не раскрытыми до конца. Как свидетельствуют, например, французские юристы Ш. Либман и Г. Эммануэль, из четырех дел, ставших известными полиции, три остаются нераскрытыми. По данным английского исследователя П. Эванса, в Великобритании из десяти совершенных преступлений нераскрытыми остаются шесть. При этом не следует забывать о высокой латентности преступности в буржуазных странах, а, следовательно, в официальных статистических подсчетах речь идет лишь о преступлениях, известных полиции.
Официальная статистика преступности дает лишь приблизительное представление о видах и размерах зарегистрированных преступлений, а также о количестве арестованных и осужденных преступников. Если ежегодно в США совершается примерно 12–13 миллионов серьезных преступлений, то лишь около половины из них регистрируются полицией. Примерно 50 % арестованных предстает перед судом, но, как правило» только 15–30 % из них осуждаются в соответствии с обвинением. Те, кто исследовал статистику преступности, знают, что в официальную отчетность попадает менее половины преступлений, фактически известных полиции. Часто это объясняется стремлением сделать так, чтобы „босс хорошо выглядел”. Как сообщил в начале 1982 года в своем выступлении перед шефами полиции президент США Р. Рейган, только 40 % убийц попадают в этой стране за тюремную решетку. Некоторых из представших перед судом, а таких немало, осуждают за менее тяжкие преступления, чем те, которые они действительно совершили.
Как правило, официальные статистические отчеты в буржуазных странах не содержат сведений о классовой принадлежности и имущественном положении лиц, арестованных, привлеченных к ответственности или осужденных. Между тем практика свидетельствует о том, что большинство из них принадлежит к наименее привилегированным слоям общества. Английские авторы Р. Карр-Хилл и Н. Стерн в своей книге „Преступность, полиция и уголовная статистика”, изданной в Лондоне (1979 г.), пишут, что на основе данных официальной отчетности довольно трудно определить достоверно, насколько одни социальные группы более криминогенны, нежели другие.
Разумеется, власть имущие зорко следят за динамикой полицейской статистки, время от времени они бесцеремонно вносят в нее нужные им коррективы.
Вопросы государственного контроля за полицейской деятельностью не раз обсуждались на разного уровня национальных и международных криминологических форумах. В частности, материалы Общества криминологии США содержат четыре основных подхода к решению этой проблемы, а именно: во-первых, принимать на полицейскую службу людей, обладающих способностью вести себя в рамках правовых предписаний; во-вторых, широко использовать программу подготовки и развития законопослушной модели поведения в рядах полицейских служащих; в-третьих, пользоваться системой поощрения, рассчитанной на материальные и иные преимущества для профессионально успевающих; в-четвертых, выработать типовые модели требуемого поведение, способные привлекательностью и вдохновением оказывать воспитательное воздействие110.