— Я американец, понял, чертов сын? Ты — япошка, а я — американец, понял?
— Xa! Ccc! Неузззели? — спрашивал японец, кланяясь и с шипением втягивая воздух. — Ха! Неузззели? Ссс!
Казалось, это может продлиться целую вечность. Я взял в руки книгу — и провалился в сон.
Из сна меня вырвал крепкий шлепок по колену. Раскрыв глаза, я узрел того самого американского гражданина, который уселся рядом со мной и, разглядывая мою британскую форму, произнес:
— Ну что, небось рады, что наконец-то попали в свободную страну, а?
Я протер глаза.
— Тут тебе ни короля, ни принца, чтоб засадить тебя в тюрьму, — продолжал он. — Ни священников, ни придворных, — подкапывающихся под твою свободу. Да, это свободная страна, дружище. Мы простые чистосердечные люди. Наша семейная жизнь — это чистая, простая, здоровая и честная жизнь! Нужно быть американцем, чтобы это понять! — Он сделал паузу. — Тот мост видите? Постройка стоила 11 000 000 долларов; 6 600 футов длиной, 108 футов шириной, 123 фута в высоту с расстоянием между колоннами в 1 464 фута. Целиком из стали. Несет 2 надземных железных дороги, 4 вагонеточных пути, 2 автомобильных дороги, 2 велосипедных и 2 тротуара. Да, страна обетованная, вот как мы ее зовем!
Убаюканный его голосом, я опять незаметно уснул.
Проснулся от еще одного шлепка по колену, такого же крепкого.
— Ну, а как там перемирие? Небось наши-то парни рады-радешеньки. А, наши американские парни — отличные ребята! А вы видели генерала Першинга[1]?
А как-то утром я поднял штору и увидел «Юнион Джек»[2], развевающийся над зданием вокзала. Мы были в Канаде.
3
И тут, к обоюдному изумлению, оба — американец и японец, который проследовал с нами до самой Иокогамы, — появились в военной форме. Обнаружилось, что одного зовут полковник Исибаяси из имперского генерального штаба, а другого — лейтенант Филип Браун из морской разведки Соединенных Штатов, который, руководствуясь присущей всем разведчикам привычкой к секретности, считал своей обязанностью до сего момента маскироваться под штатского, однако, увидев, что его давешний противник красуется в форме, он, видимо, решил, что дальше можно не скрываться. Сейчас он стоял неподалеку, насвистывая сквозь зубы: «Джон, ружье хватай, ты хватай, ты хватай, и фрица убивай, убивай, убивай». Потом, подойдя к полковнику, весело хлопнул его по плечу.
— Алло, полковник, рад видеть вас в таком наряде. Я, знаете, так и решил, что вы — переодетый шпион!
Полковник Исибаяси оскалился и втянул воздух.
— Ссс! Ха! — сказал он. И еще раз: — Ха! Примирение состоялось.
— Мы пристаем к берегу, — сказал мой спутник. И впрямь, мы, наконец, двинулись. Сейчас мы пришвартовывались. Все взгляды устремились к берегу. На пристани — какой-то краснолампасный высший чин, возможно, помощник британского военного атташе. Группа красношапочных япошек с жестяными мечами. Подходим совсем близко. Темная полоса воды между нами и пирсом все уже и уже. Трап. Канаты кольцами летят на пристань. Трап! Наконец-таки мы сдвигаемся с места: все к трапу. Чувствуешь решетку трапа, цепляясь за нее каблуками, — сейчас свалиться в воду было бы просто смешно — и вот ты уже снова стоишь на твердой земле. И что из того, что земля эта — Япония?
Сначала мы ехали вдоль набережной, потом выехали на странноватые, узкие, зловонные улицы Иокогамы. Сидеть в шляпе и с тростью на паукообразном рикше и принюхиваться к запахам незнакомого города — какое редкое, острое удовольствие! «Это — Япония», — говорил я себе. И это была она. Если бы я вырос в Японии, ходил в местную школу и жил здесь все эти двадцать один год, меня бы она интересовала столько же, сколько Манчестер. Мечта более реальна, чем сущность. И поэтому, когда я еду в какую-нибудь незнакомую страну, я схожу на вокзале, принюхиваюсь к «атмосфере» — и забираюсь обратно в поезд. Этого довольно. Так что теперь я сразу же почувствовал, что «вник» в атмосферу. Кроме того, она там была. Откинувшись в тележке, поначалу я чувствовал, что слишком тяжел для этой хрупкой игрушки, глядя, как маленький человек вдвое ниже меня бежит передо мной, и на его рубашке постепенно проступают следы пота, в то время как он ровной рысью преодолевает милю за милей. Вскоре я привык. Пару раз мы заблудились, и, в ответ на наши попытки объясниться по-английски какой-нибудь японец неизменно говорил: «Ха!..», и скалился, и втягивал воздух, и вежливо кланялся, и уходил.
— Хай! — закричал мой спутник.
— Мне всегда казалось, что японцы говорят по-английски, — заметил я.
— Если и говорят, то только сами и могут его понять, — сардонически ответил он.
1
Першинг, Джон Джозеф (1860–1949) — американский генерал, в годы Первой мировой войны командующий американскими экспедиционными силами (здесь и далее прим. пер.)