— Как это узнать? — не понял майор.
— А брать «языков» тебе не доводилось?
— Доводилось. Но далеко не каждый из «языков» бывает в курсе замыслов командования. Обычно такие данные держатся в секрете.
— Значит, нужно взять кого-то из старших офицеров. Старшие офицеры, как я понимаю, тоже не всегда все знают, но им, по крайней мере, приблизительно сообщают, когда они должны быть в наивысшей готовности. «Наивысшая готовность» — это обычно не меньше четырех-пяти часов до наступления. Сделаешь, Сулейман?
Имя брата заставило Салмана посмотреть на начальника штаба мрачнее обычного.
— Если нужно, то сделаю.
— На это тебе отпускается только одна следующая ночь. Времени мало. Какие силы возмешь с собой? Одна разведка три участка обойти не сможет.
— Придется, думаю, весь джамаат использовать. Только…
— Что?
— Наш эмир Идрис всегда за свою власть опасается и не станет мне подчиняться. А сам он разведчик — никакой… Просто людей погубит. Ему нужно всегда напролом идти…
— Да, — усмехнулся аль-Завагани, — мне говорили, что два чеченца, если сойдутся, сразу устраивают борьбу за власть. Хорошо. Я пошлю вашего эмира Дуквахова с другой группой. Там на днях сирийский снайпер командира убил. Пусть попробует с ними прощупать другие три участка. Прямо по порядку, один за другим. Они близко расположены…
Выйдя из штаба, Салман двинулся напрямую в сторону чеченского блиндажа. На середине пути остановился и позвонил со своего смартфона командиру «волкодавов» Лесничему:
— Сергей! Сработало! Я ночью вывожу джамаат на три самых левых участка. Наш эмир Дуквахов поведет другую группу на три правых участка. Ему дают отдельную группу.
— Что за человек эмир?
— Вредный человек. И злой к тому же. Мне мешает всеми силами, следить пытается…
— Значит, на том участке снайпер будет снова за командиром охотиться. Я целую команду снайперов там поставлю. А с тобой, как договорились… Сложности есть?
— Есть. Приказано добыть «языка» из старших офицеров.
— Я предполагал это. «Язык» будет, но ты допросишь его на месте, опасаясь, что он чего-то не знает и придется искать другого. А потом он подорвется на мине и будет лежать вместе с вашим джамаатом, до вашего штаба не доберется.
— Нужен старший офицер…
— Мукаддам[13] тебя устроит?
— Вполне.
— Вчера вечером погиб мукаддам из службы обеспечения сирийского штаба. Начальник одного из артиллерийских складов. Случайная мина на дороге попала прямо под его колесо. Водителя только помяло, а мукаддаму ноги оторвало. Спасти его не смогли. Служил он плохо, говорят, откровенно поворовывал. Пусть хоть после смерти послужит родине. Он мог только знать, когда и куда доставлялся боезапас, причем в большом количестве, к какому времени его требовалось доставить. Документы мукаддама ты заберешь в подтверждение его возможности знать все, о чем он тебе скажет. Не забудь. Но я там же буду, напомню.
— Когда человеку отрывает ноги, из него вся кровь вытекает, — заметил Цхогалов. — Если его просто принести и положить среди других, это вызовет подозрение…
— Мукаддама даже не оперировали. Следов скальпеля на теле нет. А лужу крови мы изобразим. Тут пришла в город гуманитарная, так сказать, помощь из Европы, целый контейнер кетчупа. Он хорошо лужу крови нарисует… Не переживай…
Да, майор чеченского спецназа не учел, что имеет дело с бывшим спецназовцем военной разведки, то есть специалистом по маскировке.
— Все. Разговор завершаю. Из нашего блиндажа кто-то идет в мою сторону… А… Это, кажется, сам эмир Идрис. Его, думаю, начальник штаба вызвал…
Глава пятая
«Горячая точка»… — подумалось вдруг Русу Григорьевичу, когда он стоял у окна своей комнаты. Но в стране в настоящее время единственная «горячая точка» — это Северный Кавказ. И там из всех боевых роботов применяются, и уже достаточно давно, только беспилотные самолеты и вертолеты. Причем не только совершающие разведывательный поиск, но и несущие порой под своими крыльями самые настоящие боевые ракеты. «Беспилотники» так, определенно, только опробываются, потому что модели, приходящие на помощь спецназу, не повторяются. И каждый раз оператор, что работает с моделью, пишет подробный отчет. Бандиты не имеют собственных средств ПВО, и для них летающие дроны являются смертельным и опасным врагом, особенно если учесть начиненность этих дронов аппаратурой, от которой невозможно спрятаться ни днем, ни ночью, ни среди скал, ни в густом лесу — тепловизор все равно их видит. А что там делать другим роботам? Абсолютно нечего… Через горный лес настоящий тяжелый танк не проломится, не то что сравнительно небольшой робот. Кроме того, бандитов в горах осталось мало, они действуют ограниченными по численности группами, и с ними простой взвод солдат в состоянии справиться. А его, старшего лейтенанта спецназа ГРУ, человека и офицера с боевым опытом и боевыми навыками, могут использовать только в ситуации, где идет серьезная война. В голове сразу выплыло только одно — Сирия… Значит, предстоит командировка в Сирию.
13
Мукаддам — воинское звание в сирийской армии, соответствует российскому подполковнику. Мукаддам носит зелено-красные погоны с одной звездой над одноглавым гербовым орлом. Младший состав в сирийской армии, как рядовой, так и командный, носит простые погоны болотного цвета. Зелено-красные погоны носят, начиная со звания мулязима (прапорщика).