После этих поездок Галинка много раз говорила мне, что не понимает, почему моя мама стеснялась своего деревенского происхождения. Её саму просто очаровала природная красота этой местности.
Ещё разок в том же году и разок в следующем мы с Галинкой съездили в Мосолово без внуков. Первый раз за грибами, но не очень успешно, так как Смоленщину залили дожди. Второй раз просто отдохнуть на несколько дней. Конец августа был такой жаркий, что мы даже ежедневно купались в Днепре. Такая была тёплая вода в реке. Жили не в избе, а поставили палатку. Еду готовили на мангале, благо, лес был рядом, и хворосту в нём было полно. Раз Галинка сделала деруны и пошла угостить ими Маню. Та отнеслась к дерунам без интереса, сказала, что местные их часто жарят. Но когда попробовала не местные, а Галинкины деруны, то пришла за добавкой!
Последний раз мы приехали в Мосолово, чтобы поздравить Маню с 80-летием. Больше мы с Галинкой на Смоленщину решили не ездить. Уже и наш собственный возраст, увы, подходил к тому рубежу, за которым такие путешествия не совсем и не всегда оправданы.
Рассказ 5-й
Дозиметрия на Семипалатинском полигоне
В Японии недавно произошло очень сильное землетрясение. Эпицентр его находился в океане. На побережье силу землетрясения оценили в 8,9 балла. Такое бывает очень редко. Последовавшее цунами усилило разрушения и увеличило число жертв. Самыми опасными стали разрушения и повреждения на двух атомных электростанциях. Особенно сильно пострадала одна из них. То есть возникла и радиационная опасность. Но японцы своевременно определили границы зон различной степени опасности и эвакуировали население из опасных зон. Что будет дальше – неизвестно, конечно, своевременно проведённая эвакуация не является панацеей.
Теперь о Семипалатинском полигоне. К событиям на этом полигоне буду, возможно, обращаться далее не раз. Здесь же только об одном – об особенностях организации дозиметрического контроля для тех, кто выполнял работы на заражённой местности при испытаниях ядерного оружия.
На полигоне имелся военный городок, где располагался штаб и все службы, а также жили офицеры постоянного штатного состава полигона. Здесь же были гостиницы и казармы для офицеров, солдат и гражданских лиц, которые в большом количестве прибывали на полигон в период испытания ядерного оружия. В определенные дни я находился в этом городке, но дозиметрического контроля в отношении нашей группы в эти моменты не было, как и в отношении остальных находившихся там людей. А городок находился всего в 40 километрах от того места, где начинались испытательные поля. Правда, до эпицентров взрывов было ещё 15-20 километров. Но местность степная, сухая, ветер с пылью. Хотя для испытаний выбирались периоды, когда роза ветров была направлена в сторону Китая, там были расположены очень малонаселённые районы, но полной гарантии, что облако не пойдёт через городок, не было. Это подтверждается и тем, что в определённые дни в городке по местному радио объявляли предупреждения и давали рекомендации не покидать помещения без особой необходимости. А однажды от местных офицеров мы узнали, что облако от очередного взрыва прошло через городок и отправилось в сторону Новосибирска.
Перед испытательными полями был расположен контрольно-пропускной пункт и небольшой одноэтажный поселок, где размещались необходимые оперативные службы и лица, которым в течение определенного времени ежедневно, или очень часто приходилось выезжать в поле. Нашей группе выделили небольшой домик для офицеров и такой же для солдат. Когда выезжаешь в поле, то перевешиваешь свой номерной жетон с гвоздя одной доски на контрольно-пропускном пункте на гвоздь другой доски. За два часа до ядерного взрыва на второй доске не должно остаться ни одного жетона. В поле не выпускают, если не предъявишь индивидуального дозиметра. Меня, как младшего по званию офицера в нашей команде, назначили ответственным за эти дозиметры. В группе было 5 офицеров и 6 солдат. «Индивидуальные» не означает «персональные». Утром я получал 11 дозиметров, на каждый наклеивал кусочек пластыря и ставил номера, закреплённые мной за каждым членом группы.
Дозиметр имел форму авторучки и зажим, с помощью которого он фиксировался в нагрудном кармане. Это был простейший прибор конденсаторного типа. Утром конденсаторы дозиметров заряжались офицерами пункта дозиметрического контроля. Когда вечером я сдавал их, то по степени разряда конденсатора, вызванного радиоактивным излучением, те же офицеры определяли полученную дневную дозу радиации и записывали ее в журнал учёта.