В тот год, когда на даче поселилась беременная Юся, возделывание грядок и цветников Полине Сергеевне, соскучившейся за зиму по земле, почему-то радости не доставляло. Она знала о физиологическом механизме наслаждения от физической активности: в моменты мышечного напряжения в организме вырабатываются гормоны удовольствия. Природа так задумала, чтобы человек не умер с голоду и сумел убежать от хищников. Но теперь любимый труд никакого гормонального всплеска не вызывал. «Куда подевались мои эндорфинчики?» — спрашивала себя Полина Сергеевна. У Олега Арсеньевича тоже все валилось из рук и отсутствовало желание мастерить и строить. Сенька не отходил от жены, они все время уединялись, сидели в своей комнате, хихикали, возились, таскали туда еду. Родители им мешали, а они мешали родителям, которые не привыкли жить без сына и одновременно рядом с ним отпочковавшимся, не проявлявшим желания вписать жену в их маленький коллектив, объяснить ей правила и обычаи семьи. Юся владела Сенькой целиком и полностью, накрыла его свинцовым колпаком — не проберешься.
— Она его обесточила, — говорила Полина Сергеевна мужу. — Сенька похож на электростанцию, у которой отрезаны провода.
— Все мы… в свое время, — отвечал Олег Арсеньевич, — без связи с внешним миром… Надо подождать, время покажет.
Это был редкий случай, когда он защищал и оправдывал сына. Обычно отец нападал на него, а мама закрывала грудью.
Полина Сергеевна и Олег Арсеньевич перестали ездить на дачу, отменили августовскую встречу. Хотели выдумать предлог, а потом решили не врать друзьям — извините, не получится, и точка. Все знали о неравном браке Арсения, но никто не выпытывал подробностей. Захотят Пановы — расскажут, нужна им будет жилетка, чтобы поплакаться, — вот вам десяток жилеток. Хотя смачивание жилеток слезами бесполезных стенаний у их друзей не было принято. Если просили о помощи, то конкретной, никто никого досужими исповедями и внутрисемейными проблемами не мучил. Для Полины Сергеевны исключение составляла только Верочка, от которой не было секретов.
В конце августа они на неделю съездили в Болгарию. День рождения Олега Арсеньевича отмечали вдвоем в ресторане. Старались шутить, что, мол, у них начался новый этап в жизни. Шутки не веселили, а новый этап не представлялся счастливым.
В сентябре, когда молодые перебрались в Москву и сын начал учебу, жили на даче. Полина Сергеевна приводила в порядок заросшие бурьяном цветники и грядки, Олег Арсеньевич косил газон, который правильнее было назвать лугом разнотравья.
— Чем он тут занимался все лето? — злился на сына отец.
— Он закладывал, — усмехалась Полина Сергеевна.
— Кого закладывал? Куда? — не понял Олег Арсеньевич.
— Ой, не могу! Какая пошлая двусмысленность! — закрывала лицо перепачканными в земле руками Полина Сергеевна.
Она рассказала мужу о поиске глагола, обозначающего половой акт, и о Ксюше, которая взяла «закладывание» на вооружение и в ответ на замечание напоминала: «Вы же сами это с Чеховым предложили!»
Пылкая влюбленность в Юсю и женитьба отдалили Сеньку от родителей. Да они и сами старались не вмешиваться в дела молодой семьи. Сын оставался ребенком, но формально был уже не мальчиком, а мужем — со всеми обязанностями и ответственностью, которые предполагает этот статус. Материальная помощь ему, конечно, требовалась, и в ней не отказывали. Но нянчиться с двумя детками, играющими в мужа и жену, никто не собирался.
Отдаление сына, которого, как неокрепшее растение, вырвали из родной почвы, неожиданно благоприятно повлияло на отношения Полины Сергеевны и Олега Арсеньевича. Они теперь все свободное время проводили вместе и убедились в том, как дороги друг другу, близки и по-своему счастливы. Оказывается, они не заскучали за долгие годы брака, не переговорили всего, не насмеялись, не нашутились и даже — не нацеловались. К ним пришло сознание того, что они — единственные друг для друга и такое единство надо беречь и лелеять. Это было заметно и со стороны: знакомые и друзья отметили, что Полина Сергеевна смотрит на мужа с особой теплотой, а он предупредителен, как влюбленный юноша. Раньше их семья состояла из трех слагаемых: один плюс один плюс один равно три. Теперь остались два слагаемых, и в результате получалось два. Тоже весомо и надежно. Ведь бывает, что из семьи вынут детей-слагаемых и после знака равенства оказывается ноль.