Тогда у нас впервые заговорили и об ускорении процесса приватизации, и о повороте на Запад. Тогда, собственно говоря, появился, напомню, и лорд Белл.
Лукашенко с удовольствием бы посещал западные государства с визитами. И на отдых он бы туда ездил. Но до сих пор ему предлагали платить за это слишком дорогую цену. Ему предлагали расплачиваться кусками власти. И на это он никогда не пошел бы. До тех пор, пока власть оставалась главным смыслом его жизни.
Сейчас хорошие отношения с Западом оказались важнее власти. Потому что сменилась главная проблема. Пока главной проблемой было как удержать власть, достаточно было одной России: Кремль блестяще играл навязанную ему роль публичного международного легитиматора белорусского режима. Сейчас сменилась повестка дня. Удерживать власть Лукашенко умеет, тут ему никакие лорды не нужны. Проблемой стало другое – как выйти из власти.
Потому что выходить из власти нужно живым, свободным и уважаемым политиком. Только тогда Александр Лукашенко сможет полностью выполнить свои обязанности отца по отношению к младшему сыну.
Проще всего уйти – на экономическом подъеме. Тогда о тебе будут вспоминать, как об удачливом руководителе, гарантировавшем стране десять или, хрен с вами, восемнадцать лет сытости и покоя. Как вспоминают сегодня о Брежневе, так вовремя умершем и не успевшем хлебнуть той доли народной ненависти, которая выпала на долю ничуть не повинного в падении мировых цен на нефть Горбачева. Так, кстати, ушел Владимир Путин – вернее, ушел бы, если бы не попытался остаться и не назначил сам себя главным ответственным за экономическую политику в стране.
Но такую возможность Лукашенко-отец упустил. Тогда ему нужно было уходить в 2006 году. Но он еще не думал о младшем сыне: тот был слишком мал, и за него отвечала мать. А когда ответственность взял на себя отец, пришел господин Кризис и все испортил. Уходить же в состоянии экономического спада – значит, обрекать себя на милость нового главы государства. И чем хуже ситуация – тем больше шансов, что из тебя попытаются сделать козла отпущения – как сам Лукашенко поступил, в конце концов, с Шушкевичем.
Это раньше Лукашенко был готов держаться за власть любой ценой. А сейчас эта цена не может быть слишком высока. Раньше он готов был рисковать собственной жизнью. Рисковать судьбой сына Лукашенко не может.
Поэтому понадобился Запад. Запад – гарант того, что господин Кризис не доведет страну до безумия, не выведет людей на площадь, не заставит его разгонять толпу оружием – что страшно, потому что это – перейти грань, за которой – народное проклятие. И не заставит его самого бросать все к чертовой матери и бежать куда-нибудь на подмосковную дачу, как бросил все недавно еще всемогущий властитель Аджарии Аслан Абашидзе – где сидит и кормит любимых собак…
Поэтому понадобилась репутация президента-миротворца. Хотя бы – попытка устроить встречу папы Римского с патриархом Московским. Игра на экуменической арене – это удачно. Во всемирном политбюро есть теперь один из самых весомых голосов, который теперь будет просто обязан вступиться за него, если что будет складываться не так, как хотелось бы ему самому. Папа не выдаст толпе человека, чьего сына он благословил. А значит… Значит, сам Лукашенко-отец, если хватит здоровья, если он останется на свободе и будет по-прежнему обладать политическим влиянием в стране, сможет спокойно вырастить сына до того времени, когда тот начнет свою карьеру. Любую карьеру. Это будет уже его выбором.
Вопрос лишь в том, насколько главный оппозиционер, господин Кризис, будет жесток в своих требованиях. И те семь миллиардов, которые ждет белорусское руководство от Международного валютного фонда – это уже сегодня лишь передышка, необходимая для того, чтобы провести выборы так, чтобы Кризис не смог переиграть главного политика Беларуси на ставшей привычной ему и – до сих пор – безотказно контролируемой им шахматной доске.
НИКТО НИЧЕГО ЕЩЕ НЕ РЕШИЛ
Александр Лукашенко еще ничего не решил.
Я не исключаю, что он и сегодня думает о том, как будет баллотироваться в президенты. И правильно думает: он ведь не может отпустить вожжи просто так – страна пойдет вразнос.
Я не исключаю, что все происходящее сегодня в стране – лишь борьба за новый электорат, за читателей «Народной Воли» и «Нашей Нивы», за тех, кто разуверился в оппозиции и просто ждет, когда Лукашенко заговорит по-белорусски.
Но судьба, злая старуха, уже поставила перед ним выбор. Перераспределение электоральных групп ничего не даст: об идейных патриотах нужно было думать раньше, сейчас уже они поверят не скоро. А тех, кто поверит, слишком мало, чтобы заменить привычную патерналистски настроенную толпу, которая ждет подачек.