Наконец, третьей крупной проблемой, вокруг которой велась борьба, стала парламентская реформа. Проблема эта то обострялась, то затухала, но оставалась в центре парламентских и внепарламентских баталий. Предлагаемые проекты означали в основном расширение реформы 1832 года без её углубления. Один из них, предложенный в 1866–1867 годах Дизраэли, претворился в жизнь. Однако лишь в 1884–1885 годах были введены тайное голосование, примерно равные избирательные округа, практически всеобщее избирательное право для мужчин.
К 1867 году в целом завершилось формирование либеральной и консервативной партий. У них появилась определенная структура — Национальная либеральная федерация и Национальный союз консервативных ассоциаций, свои лидеры, программные установки. Период 1832 — 1867 гг. был временем перехода от старых аристократических группировок к партиям парламентского типа. Этот переход был довольно мучительным. Группировки то объединялись, то расходились. Рубежным стал 1845 год, когда кабинет Пиля провёл отмену «хлебных законов». Партия тори раскололась и на двадцать лет отошла от ведущих позиций. Она формировала правительства спорадически и на очень недолгий срок. Виги тоже не были едины. Это обусловило политическую нестабильность и частую смену кабинетов, особенно в 1850-е годы. Однако именно этот период — золотой век британского парламентаризма, время, когда парламент реально разрабатывал и принимал законы и контролировал ситуацию в стране. Не случайно его охотно сравнивали с древнеримским сенатом. В неустойчивой политической ситуации значение имел каждый голос, поэтому яркое выступление какого-либо члена парламента могло играть решающую роль, например, доклад Робака привел к падению кабинета Абердина.
Поскольку основными избирателями стали образованные и зажиточные слои, которые имели возможность выписывать прессу, резко возросло влияние газет и журналов. Именно тогда Маколей сказал, что пресса, и особенно пресса парламентская, стала «четвёртой властью Империи». Передовицы таких газет, как «Таймс», обсуждались в клубах, кулуарах парламента, гостиных и даже на митингах. Газеты были относительно независимы и формировали общественное мнение. Это сильно отличало ситуацию в Англии от того, что было на континенте. Один из исследователей жизни Палмерстона отмечает, что этот искушенный британский политик не мог понять, что пресса в Пруссии и на континенте вообще не есть отражение общественного мнения, а является отражением официальной точки зрения. С другой стороны, Бисмарк не мог понять обратного. Порой приговор «Таймс» был окончательным и обжалованию не подлежал. Широким влиянием пользовались и такие издания, как журнал «Панч», с которыми сотрудничали такие великие писатели, как Теккерей, и такие замечательные художники-графики, как Лич или Крукшенк. Трудно переоценить и влияние местной прессы, которая была в большей мере политизирована и ангажирована, как это можно видеть из романов Диккенса, Теккерея, Троллопа, Джордж Элиот и других.
Политическое устройство Британии в указанный период можно охарактеризовать как весьма умеренную цензовую демократию. Невзирая на всю свою ограниченность, оно открывало возможность мирного переустройства страны и позволило ей избежать революционных потрясений, которые охватили почти всю Европу.
Промышленный Север притягивал к себе капитал и население и требовал всё громче места за столом принятия решений. Англия уверенно шла по пути превращения в «мастерскую мира».
Реформа 1867 года и окончательное оформление либеральной и консервативной партий привели к заметному усилению роли кабинета и влияния премьер-министра. Одновременно несколько видоизменились, а по мнению некоторых исследователей, сократились полномочия парламента. Он уже не разрабатывает законы, а утверждает, редактирует или отклоняет предложения кабинета (так называемый министериализм). Это не значит, конечно, упадка его влияния и утраты контроля над правительством. В некоторых случаях эта функция была очень действенной. В бурные 1880-е годы, когда шла борьба по ирландскому и колониальному вопросам, голосование по таким пустяковым вопросам, как снижение расходов на флот на незначительную сумму (несколько сотен фунтов) или мизерное повышение налога, скажем, на пиво, приводило к падению кабинета.