Баал
[21]
бес:
и к нему - кое-кто - приучен относиться с почтением, что и обеспечило его дальнейшую карьеру. Так что, сказка - ложь, да в ней намек -
добру
молодцу урок… Ну, а не добру - море по колено.С другой стороны в русской литературе есть примеры, когда писатель постоянно употребляет слово «жид», но вряд ли кто посмеет упрекнуть его в нацизме и антисемитизме. Обратимся к рассказу Н.С.Лескова “Жидовская кувырколлегия” (ПСС Н.С. Лескова, изд. “Правда”, 1989 г., т. 7, с. 123 - 148). Суть дела сводится к следующему.Самодержец Николай I решил, что раз евреи живут в России, то должны давать рекрутов в армию и флот как и всё остальное население России. Заправилы синагоги этого не хотели и давали взятки государственным чиновникам, дабы те пробили угодное ей решение. Еврейство, по мнению заправил синагоги (что предметно будет показано далее), должно участвовать в войнах иным образом, занимаясь не ратным делом, а финансовым, посредничая между воюющими и наживаясь на обоих противниках. Однако, в России многие считали иначе. Граф Мордвинов был сторонником службы евреев в армии наравне с прочими. Ему через бедного родственника предложено было принять депутацию евреев, выслушать «два жидовских слова и ни одного своего не сказать». Граф согласился: «… два жидовских слова выслушаю и ни одного своего не скажу».Пришли жиды, принесли три сельдяных бочонка. Граф вышел к ним. Жиды вскрыли бочонки - они полны золота; сказали жиды: “Возьмите, - молчите” и ушли поклонившись. Так графа Мордвинова поймали на слове.Граф исполнил обещание: сидит на заседании Государственного совета, где обсуждается вопрос о еврейской службе в Российской армии, и молчит, а все остальные говорят один другого бойчее, что евреев ну никак нельзя брать в военную службу: всю армию развалят.«Государь и спрашивает Мордвинова: “Что вы, граф Николай Семенович, молчите? Для какой причины? Я ваше мнение знать желаю.”А Мордвинов будто и отвечал:– Простите, ваше величество, я не могу говорить, потому что я жидам продался.Государь большие глаза сделал и говорит:– Этого быть не может.– Нет, точно так, - отвечает Мордвинов: - я три сельдяные бочонка с золотом взял, чтобы ни одного слова правды не сказывать.Государь улыбнулся и сказал:– Если вам три бочонка золота дали за то, чтобы вы только молчали, сколько надо же было дать тем, которые взялись говорить?… Но это дело мы теперь без дальних слов покончим.И с этим взял со стола проект, где было написано, чтобы евреев брать в рекруты наравне с прочими, и написал: «быть по сему». Да в прибавку повелел еще за тех, кои, если уклоняться вздумают, то брать за них трех, вместо одного, штрафу.»В черте оседлости (Ложа прессы в Государственной Думе созывов до 1917 г. называлась в кругу “черносотенных” депутатов тоже “чертой оседлости”) от этого дела поднялся «ужасный гвалт и вой. Жиды кричали громко, а жидовки еще громче. (…) Даже не знали какому Богу молиться, кому жаловаться. До того дошло, что к покойному императору Александру Павловичу руки вверх все поднимали и вопили на небо: “Ай, Александер, Александер, посмотри, що з нами твий Миколайчик робит!»Пошла по черте оседлости волна членовредительства (дополнительно к обрезанию) и эпидемия симуляций, местечки обезжиденели, поскольку многие попрятались. Набор рекрутов пошел туго, и вскоре было приказано за каждого недоимочного рекрута брать трех штрафных
[22]
. Сдавали еврейские общины бедноту и неугодных кагалу. Сдавали и сверхвозрастных: по присяге. Ходили целые команды по 12 человек, профессиональных клятвопреступников, профессионально под присягой показывавших, что закажут:«“Чи нэма чого присягать?” “Соберут, бывало, двенадцать прохвостов, приведут к присяге с незаметным нарушением форм и обрядов
[23]
, - те врут, что им закажут. Кому надо назначить сколько лет, столько они и покажут, а власти обязаны были им верить… Смех и грех!”»Так попал в солдаты некий сверхвозрастный Лейзер, который
по законам Российской империи
не подпадал под рекрутскую повинность и должен был бы оставаться дома и жить, как жил ранее. Как рассказывал своим сослуживцам Лейзер, у него «ребенков семь штуков», которые «все себе имеют желудки, которые кушать просят». На вопрос, как община, а по существу кагальная администрация, державшая в рабстве - похлеще крепостного права - всё еврейское население, не пожалела Лейзера и сдала его в рекруты, где же у них совесть, - Лейзер отвечал: «Какая же у наших жидов совесть?»В общем набрали… Даже фрунту обучили. Но заправилы синагоги хотели, чтобы власть сама отказалась от “жидовских рекрутских наборов”. Стали обучать “призывников” стрельбе, и началось: «… как им скомандуют: “пали!” - они выпалят и повалятся, ружья бросят, а сами ногами дрыгают…»А объяснение этому жиды такое дают:«… Бог создал жида не к тому, чтобы палить из ружья, ежели которое стреляет, а мы должны торговать и всякие мастерства делать. Мы ружьем, которое стреляет, все махать можем, а стрелять, если которое стреляет, - мы этого не можем.»Три описываемых Н.С.Лесковым жидовина в свободное от несения службы время шили на продажу дамские платья (нижним чинам в те времена, когда рядовые служили по 25 лет, в общем-то не возбранялось подрабатывать, кто чем умел, если это не мешало организации службы). После такой стрельбы отодрали их, как это в те времена делалось, - жиды шьют лежа на животе. Но как команда “пали!” - все равно падают.Приставили к ним поляка капрального и объяснили тому, что жиды уже пороты и «начерно и набело». Тот сказал: «… не суть важно: жид поляка не обманет», - и занялся обучением личного состава: выпорол их после стрельб и спереди, и сзади - жиды шьют стоя.Поляка отстранили, приставили немца: Российская армия всегда была многонациональной, были и немцы
[24]
. После учения под руководством немца приводится диалог:«- Живы жиды?– Как есть живы, ваше благородие.– Работают?– Никак нет, ваше благородие.– Чего же они делают?– Морды вверх держат.– Что ты врешь, - зачем морды вверх держать?– Очень морды у них, ваше благородие, поопухли, как будто пчелы изъели, и глаз не видать; работать никак невозможно, только пить просят. (Далее сообщается: немец их отделал так, что щеки распухли и «жидовских носов» совсем видно не стало, так заплыли.)– Господи! - воскликнул я в душе своей, - да что же это за мука такая мне ниспослана с этими тремя жидовинами; (…) - Гораздо лучше, думаю, - если бы их в рекруты не брали.”» (Как того и добивалась синагога.)Все это остальные солдаты назвали “жидовской кувырколлегией”. Прекратил её русский солдат и без всякого мордобоя, а лишь потому, что понимал психологию простого жида и властного над ним раввината куда лучше своего военачальника. Когда всё им было подготовлено, перед командиром предстала следующая картина:«Прихожу и вижу, что через всю реку протянута веревка, а на ней держатся две лодки, на лодках положена кладка в одну доску”. Завели жидов на доску, скомандовали: “пли!” Жиды выстрелили, и… “представьте себе ни один не упал!” Спрашивают жидов, что же они не падают? А они отвечают: - “мозе, ту глибоко.” После этого по всем гарнизонам, все видели, проехал верхом какой-то “жид каштановый, конь сивый, бородатый”, - и кувырколлегия повсеместно сразу кончилась. Да и нельзя иначе: ведь евреи же люди умные: как они увидели, что ни шибком да рывком, а настоящим умом за них взялись - они и полно баловаться. Даже благодарили, говорят, “теперь наши видят, что нам нельзя было не служить.”
Ведь они больше своих боятся
(выделено нами при цитировании).»Приведенные примеры из русской классики показывают, что дело не в тонкостях словоупотребления в Русском языке, на котором в России говорят и “семиты” и “антисемиты”, и просто люди. Суть дела в программе общественного развития; причем, - в программе глобальной значимости. И дело не в том, что А.Макашов употребил слово «ЖИД», а И.Кобзону и многим другим это
слово
не понравилось. Дело в отношении каждого из участников дискуссии, колеблющейся уже много веков с амплитудой от пурима до погрома и «холокоста», к той программе, которую М.Е.Салтыков-Щедрин в форме, доступной для понимания и незатейливого пересказа, изложил в “Сказке о ретивом начальнике”. И именно из-за бездумной приверженности множества евреев к этой программе среди евреев жиды встречаются статистически чаще, чем среди