Уинстон Черчилль в своих мемуарах пишет: «Мы с Иденом сказали ему (Маннергейму. - А.Ю.), что мы со своей стороны готовы дать финнам ясно понять, что мы, со своей стороны, объявим им войну, если они продвинутся в Россию далее своих границ 1918 года».
Как видим, пресловутая финская «сдержанность» имела к морали, если вообще имела, намного меньшее отношение, нежели к политике и трезвому расчету.
Что касается гуманизма ВВС союзников, то здесь можно вспомнить дебаты в британском парламенте 6 марта 1945 года по вопросу о стратегических бомбардировках немецких городов. Там обсуждалась целесообразность уже проведенных бомбовых ударов по мирному населению, по жилым кварталам немецких городов. Военные историки считают, что в феврале 1945 года в Дрездене погибли не менее 135 тысяч человек (впрочем, официальным в ФРГ считается заниженное в разы число в 35 тысяч человек). 23 февраля 1945 года в Пфорцхайме погибли около 20 тысяч. До этого были аналогичные бомбардировки Гамбурга, Эльберфельда и других городов. 9-10 марта 1945 года в ходе налетов на Токио были уничтожены около 84 тысяч человек, а в Хиросиме спустя 5 месяцев от атомной бомбардировки погибли более 70 тысяч японцев. Бомбардировки других мирных городов, ставших символами варварства и безжалостности военных действий войн нового поколения, известны (по понятным причинам) намного больше.
Историки подсчитали для сравнения. Аналогичный счет Люфтваффе: во всемирно известной Гернике -
90 человек. В не менее известных бомбардировках: Ковентри - 380 погибших, Роттердам - 980 погибших.
Еще одно сопоставление. Перенесемся из Прибалтики и Польши в Грецию.
К осени 1944 года Греция почти на 90% была освобождена от оккупантов силами Сопротивления. Спустя две недели после выхода советских войск к болгаро-греческой границе 100-тысячный британский экспедиционный корпус по приказу Уинстона Черчилля высадился вблизи Афин. А через неделю англичане устроили кровавую бойню левым партизанам-антифашистам, объединенным в Демократическую армию освобождения Греции (ЭЛАС) численностью около 77 тысяч человек. Ее бойцы освободили Афины и примыкающий к ним крупнейший порт Греции Пирей и не ждали удара со стороны англичан, которых считали союзниками. В ходе этих событий погибли свыше 30 тысяч греков. Но операция британских войск удалась: в Афины уже в октябре 1944 года вернули прозападное эмигрантское правительство.
Черчилль при этом признается: «Капитуляция Италии в сентябре 1943 года отразилась на всей расстановке сил в Греции. ЭЛАС сумела захватить основную часть итальянского снаряжения, включая вооружение целой дивизии, и добиться, таким образом, военного превосходства. Опасность коммунистического переворота в случае ухода немцев, который теперь стал вполне возможен, требовала неослабного внимания. Как в самой Греции, так и в греческих кругах за границей царило резко отрицательное отношение к монархии, которая санкционировала диктатуру генерала Иоанниса Метаксаса и тем самым прямо связала себя с режимом, ныне потерпевшим поражение».
Сэр Уинстон был уверен, что «законным выражением воли Греции не могут служить те или иные клики партизан, зачастую ничем не отличающиеся от бандитов, которые маскируются под спасителей родины».
Без этого образчика «уважительного и пристойного» обращения с населением трудно понять причины срыва заключенного Варкизского соглашения и так называемого второго греческого сопротивления 1949-1950 годов, потопленного в крови. Более 450 тысяч греков поги*ли, *ыли вынуждены *ежать из страны. Около 180 тысяч эмигрировали в СССР, Ал*анию, Болгарию...
Я привожу эти факты и цифры не для того, чтобы пристыдить, уязвить современных англичан и призвать их к покаянию перед греками. Или муссировать тему «моральной ответственности английского народа за темные страницы своей истории». Скорее, чтобы показать, почему Армия Крайова или «лесные братья» в Прибалтике - это хорошие повстанцы, а левые антифашисты в Греции - бандиты. Но когда в сотый раз натыкаешься в западной прессе на осуждение (с позиций высокой морали) репрессий со стороны Советов в отношении балтийских коллаборационистов и их родственников, от подобных сопоставлений не удержаться.
Памятники в роли преподавателей
Памятник - от слова «память» - это символический узелок на памяти, метка истории. И когда люди бьются за восстановление, сооружение или демонтаж конкретного памятника, то идет война не просто памятников, а ценностей, этик, интерпретаций истории.
Мы наблюдали эту теснейшую взаимосвязь политики и памятникоборчества в период разрушения СССР. Сегодня эта борьба ведется уже против России: в странах бывшего СССР, в бывших странах народной демократии, да и в самой России.