Корсары, жившие на одной только Ямайке, насчитывались тысячами. Они роднились с плантаторами, с богатыми купцами, если им везло; если не везло — их вешали на реях (без суда) капитаны тех судов, на которые они совершали неудавшееся нападение. Старые маститые пираты, уже удалившиеся от дел и живущие на заработанные капиталы, обыкновенно строили церкви или часовни под конец дней своих. Этого требовал хороший тон. Английские купцы и промышленники (особенно лондонские), дававшие часто то или иное направление колониальной политике британского правительства и парламента, очень усиленно заботились о том, чтобы Вест-Индские острова не вздумали завести самостоятельной промышленности, и самым точным и откровенным образом мотивировали свою тревогу: если колонисты заведут свои города и свои мануфактуры, то это «обескуражит» торговлю и промышленность Англии («… discourage me trade carried on from this kingdom as well as our own manufacture», — как сказано в одном исходящем от английского купца документе 1719 г.).
Вся хозяйственная жизнь британской Вест-Индии базировалась на рабском труде на сахарных, хлопковых и кофейных плантациях и на производстве индиго. Поэтому вопрос о подвозе рабов с первых же лет поселения тут англичан стоял на первом плане.
Сначала (приблизительно до 70—80-х годов XVII столетия) вест-индские плантаторы еще покупали индейских рабов, которых им привозили из Северной Америки: североамериканские английские колонисты поторговывали этим «живым товаром», как они его именовали. Индейские рабы годились в качестве домашней прислуги, они были также прекрасными охотниками и добывали для своих господ дичь в огромных количествах, но работать по 16 и больше часов на зное под плетью надсмотрщика они долго не могли и умирали в молодом возрасте, настолько рано, что не успевали отработать уплаченную за них сумму. Пришлось и тут произвести обычную замену: стали ввозить рабов из Африки. Их «абсолютная необходимость» для работы на плантациях, особенно на сахарных, являлась в глазах всей торговой буржуазии Англии (не говоря уже о самих, колониальных плантаторах) полнейшим оправданием рабства и работорговли.
Следует отметить тут же, что когда с первых десятилетий XVIII в. в Вест-Индии (особенно на Ямайке) стала распространяться культура кофе, то несколько замедлился процесс поглощения маленьких земельных участков большими плантациями; дело в том, что в полную противоположность сахарной продукции кофейные плантации можно было, по техническому существу дела, обрабатывать при помощи 2–3—4 рабов, не больше. Однако самое производство кофе было все-таки очень скромно по размерам сравнительно с производством сахара или знаменитого и тогда, как и теперь, первого в мире по своим качествам ямайского рома. В середине XVIII в., если взять сохранившиеся, например для 1753 г., цифры, с острова Ямайка было вывезено в Англию сахара на 1 млн фунтов стерлингов, рома — на 90 тыс. фунтов стерлингов, сахарного сиропа — на 16,25 тыс. фунтов стерлингов, а кофе — всего на 5400 фунтов стерлингов.
Маленькие землевладельцы постепенно исчезали, либо пролетаризируясь окончательно и уезжая из Вест-Индии, либо поступая на службу к плантаторам. И все более и более лицом к лицу, без всяких посредствующих звеньев и переходных социальных прослоек оказывались плантаторы и рабы.
Борьба между ними выливалась в форму восстаний, происходивших время от времени, хроническим бедствием для плантаторов и единственным спасением для рабов в мирные времена (т. е. в промежутке между восстаниями) было бегство, часто массовое, в неприступные горы и чащи, которыми так богаты эти тропические страны.
Рабы еще во времена испанского владычества на Вест-Индских островах, особенно на Ямайке, не только массами убегали в горы, но и жили там укрепленными лагерями и поселками. Туда-то уже в английскую пору и убегали рабы с плантаций. Они жили там десятилетиями, заводили тайный торг с контрабандистами, от которых получали оружие и порох, и англичане тщетно пытались их уничтожить.
Губернатор Ямайки Лаус, не зная, как истребить эти гнезда беглых рабов, вступил в специальный договор с индейским племенем мосхитосов, обещая крупную денежную награду за голову каждого беглого раба. Но и мосхитосы оказались не на высоте, и поэтому-чаще всего им самим порядком доставалось от восставших рабов. Беглые негры не только успешно отсиживались в горах и чащах островов, но и предпринимали оттуда внезапные набеги на плантации. Плантаторы постоянно просили английское правительство о присылке вооруженной силы. И действительно, восстание рабов иногда длилось годами.
У ямайских беглых рабов появился в конце первой трети XVIII в. замечательно энергичный и умный вождь Куджо. Он так умело организовал своих соплеменников (их было до 2 тыс. человек) и так деятельно и блистательно вел борьбу с угнетателями-плантаторами, что Англия вынуждена была послать на Ямайку в 1731 г. подкрепление в два полка и спустя некоторое время (в 1735 г.) — еще шесть рот. И все-таки Куджо нельзя было одолеть.
Пришлось в 1739 г., после борьбы, длившейся долгие годы, пойти на дипломатические переговоры с Куджо, просить у него мира и получить этот мир. Вот условия договора между представителями короля Великобритании Георга II и вождя беглых рабов Куджо: все беглые рабы, бежавшие по день заключения мирного договора, объявляются свободными; английское правительство отводит им в северо-восточной части Ямайки 1500 акров земли в полную их собственность; эта часть, отведенная бывшим рабам, поступает под непосредственное управление Куджо и его преемников, но Куджо соглашается признавать верховную власть английского короля. Так закончилось большое девятилетнее (1730–1739) восстание негритянских рабов на Ямайке. Следует заметить, что многие плантации за этот период были брошены владельцами на произвол судьбы. Паника среди плантаторов была неописуемая. Они даже стали в эти годы несколько меньше мучить и истязать своих рабов. Да и рабы, еще не убежавшие, подняли голову, и на плантациях им стало жить несколько легче. После мира, заключенного правительством с Куджо. на Ямайке и на других Вест-Индских островах несколько раз происходили восстания рабов, но уже не такие значительные. Рабам очень вредило и здесь, как и на континенте Америки (на юге у испанцев, и на севере, у английских плантаторов), что они происходили из совсем непохожих и далеких между собой по языку африканских племен, что они туго сходились на общем деле и с трудом поддавались организации. Куджо и его соратники были исключением.