Из анализа ситуации следовало, что факты указывают на слабость, которую можно использовать к выгоде Америки. Независимо от антисемитских аспектов событий, говорится в меморандуме, из радиопередачи ясно, что в Кремле не все в порядке. Публично признать, что медики, облеченные достаточным доверием правительства, чтобы иметь доступ к А. А. Жданову и другим видным советским персонам, оказались изменниками, - значит, по сути, подтвердить, что в верхах советской иерархии появилась трещина. С момента, когда развернулась официальная психологическая война против советского правительства в начале 1948 г., это, по-видимому, первое подобного рода свидетельство слабости, и оно может рассматриваться как признак успеха США.
Что касается политики антисемитизма, то нужно считаться с тем, что СССР и его сателлиты будут проводить ее еще некоторое время. Понадобится не менее трех месяцев, чтобы подготовить Белую книгу об исторических корнях антисемитизма в России и об использовании его коммунистическими правительствами.
Тут автор меморандума сделал существенную рекомендацию, которая получила развитие в ряде последующих официальных документов: проблему надлежит трактовать в "широких гуманитарных терминах", применимых и к другим меньшинствам. При этом не следовало бы раздражать чувства арабов на Ближнем Востоке.
Таковы исходные позиции, намеченные американским центром "психологической войны" при оценке первых сообщений о "деле врачей". Не исключено, что в Вашингтоне испытали удивление, но там не было растерянности. Если Сталин, лично участвовавший в подготовке сообщения ТАСС от 13 января, рассчитывал на какую-то другую реакцию противника, то он заблуждался. Но было бы поспешным из этого заключить, что сталинский замысел потерпел провал.
Примечателен меморандум, подготовленный на следующий день, 14 января 1953 г., для директора СПС Моргана его помощником Тэйлором. В нем идет речь о секретном совещании, созванном для обсуждения "дела девяти московских докторов и других аспектов советского антисемитизма"15.
Автор меморандума, отмечая интерес к делу арестованных докторов со стороны высокопоставленных деятелей Госдепартамента, ставит им в упрек, что практическая работа вокруг этого дела тормозится. Разоблачению советского антисемитизма препятствовали, как он пишет, местные "арабские националисты" - правительственные чиновники в США, которые целиком посвятили себя поощрению националистических вожделений арабов. Между тем, как он полагает, в связи с антисемитскими преследованиями возможен наплыв беженцев из-за "железного занавеса". Этот вопрос заслуживает обсуждения; по делу девяти докторов требуется пропагандистская кампания.
В документах СПС от 15 января отражено его беспокойство в связи с тем, что Москва второй день хранит молчание о раскрытом медицинском заговоре. Из четырех меморандумов о событиях этого дня особенно содержателен тот, который подготовил Норберг16. В нем отмечено, что израильский делегат поднимет вопрос о последних репрессиях в СССР на предстоящей сессии Генеральной ассамблеи ООН, а значит, понадобятся усилия для подготовки соответствующего политического климата. Уже ясно, что советский маневр вызвал широкий отклик в мире; желательно составить список людей и организаций, которые будут заинтересованы в использовании сложившейся ситуации.
Результатом обсуждения было общее мнение, что сообщение о заговоре сделано для русских, но с расчетом на реакцию во всем мире. Это может быть началом радикальной чистки, наподобие чисток в СССР 1930-х годов с использованием антисемитских приемов гитлеровского режима. Антисемитизм является в данном случае одним из факторов, но Советы теперь используют медицинский заговор для расправы с инакомыслящими, интеллигенцией, их представляют в качестве участников заговора "капиталистического окружения".
Подтверждается широкое распространение страха и неуверенности в Советском Союзе. Вполне возможно, Сталин намерен ликвидировать более молодых и властолюбивых политиков из своего окружения, например, Л. П. Берию. Налицо самый глубокий прорыв в политическом противостоянии США и нынешнего советского режима.
Документ был направлен ближайшему окружению вновь избранного президента-республиканца Д. Эйзенхауэра. Вопрос о "заговоре врачей" обсуждался в Госдепартаменте, ЦРУ, Министерстве обороны, других ведомствах, координировавших свои усилия на этом направлении.
В бумагах Госдепартамента США имеются документы, раскрывающие первую реакцию внешнеполитических ведомств западных стран на события в Москве. 14 января 1953 г. в Госдепартамент поступила депеша поверенного в делах США в Москве Дж. Бима. Обвинение нескольких докторов в террористической деятельности, писал он, напоминает методы 1930-х годов. Нельзя полностью исключить, что имел место какой-то вид тайной деятельности. Но также можно утверждать, что "заговор" - фабрикация правящей группы, хладнокровно рассчитанная на достижение определенных политических целей.