Со своей будущей супругой Еленой Ивановной Гогоберидзе Джафаров по знакомился в Темир-Хан-Шуре, где было свое маленькое светское общество, по тем временам весьма цивилизованное. В те времена на Кавказе было немало сосланных вольнодумцев, как военных, так и штатских, что, безусловно, влияло на жизнь и взгляды Шуринского общества. Общение в том обществе складывалось по интересам и по принадлежности к тому или иному классу.
М. Джафаров хорошо знал Н. Тарковского, Н. Гоцинского, Д. Коркмасова, М. Дахадаева и многих других известных деятелей того времени. Каждая группировка старалась привлечь образованного кадрового офицера на свою сторону, ценя его военные знания и личные качества.
Революция 1917 года внесла смятение в жизнь многих в России, в том числе и в жизнь полковника М. Джафарова.
Полковник наотрез отказался от приглашений М. Дахадаева и Д. Коркмасова к сотрудничеству. Он не воспринимал всерьез Горское правительство, правительство гене рала М. Халилова, с сомнением принял приглашение Н. Гоцинского к борьбе против большевиков и потом отошел от него.
После ухода турок из Дагестана (декабрь 1918) распоряжением Горско го правительства Джафаров был назначен губернатором и командующим войсками Чечни. К тому времени Грозный был уже занят Добровольческой армией, а дальнейшее продвижение ее в глубь Чечни было приостановлено. Виной ему был полковник Джафаров, который дал бой деникинцам. Антон Иванович Деникин плохо скрывал раздражение при встрече на переговорах с кудалинцем, высказав ему: «…По Вас, Джафаров, плачет веревка». Со своей стороны добровольцы предлагали полковнику должность правителя Чечни, от которой тот от казался.
После отставки Горского правительства (май 1919) Джафаров – командир 1-го Дагестанского конного полка, воюет на царицынском фронте, сохранив полк, приводит его в Дагестан.
Джафарова ценили. Известно, напри мер, что глава английской миссии на Северном Кавказе полковник Роуландсон предлагал Кудалинцу уехать с ним в Индию, где обещал хорошую военную должность. Как бы сложилась судьба блестящего российского офицера, воспользуйся он этим предложением? Но Джафаров считал, что не имеет права покинуть Дагестан в это тяжелое смутное время.
«По уходу Доброармии и установлению в Дагестане Советской власти я все время жил в горах и никуда не вы езжал, хотя и имел возможность, как и мои сослуживцы, уехать в Грузию, – пи сал позже Джафаров в докладной советским властям. – Уговоры населения не дали мне возможность выехать» (Докладная полковника М. Джафарова. Частное собрание). Джафаров вынужден был принять предложение Н. Гоцинского и К. Алиханова об участии в восстании, да и его непринятие советской власти сыграло свою роль. Он участвовал в операциях у Карадахского моста, в Гоцатле, у Аракани, Ботлиха, в Гигатле, Гоцалухе, в Андийском округе, Гергебиле. «Среди главарей дагестанского восстания [он] был наиболее знающий военное дело, и поэтому командовал всеми вооруженными силами повстанцев», – та кую характеристику Джафарову давал начальник дивизии А. Тодорский, участник боевых событий (Тодорский А. Красная армия в горах. М., 1924. С. 54).
Затем началось отступление. За го лову Джафарова большевики обещали большое вознаграждение, а потом ре шили арестовать его жену Елену Ивановну с сестрой. Их погнали в Петровск, а оттуда в бакинскую тюрьму. Там молодых женщин заставляли мыть полы в камерах, где расстреливали офицеров и других «врагов революции». Коммунисты действовали грамотно. Узнав об аресте жены, Джафаров тайно прибыл в Темир-Хан-Шуру и явился в ЧК. Его не расстреляли и не посадили в тюрьму благодаря вмешательству М. Хизроева. Он представил Джафарова председателю Реввоенкома Н. Подвойскому как очень способного военного и поручился за его лояльность советской власти. Н. Подвойский поверил полковнику и вывез его из Дагестана в Москву. Шел 1921-й год.