Такая система обучения приводила к тому, что войска в боевой обстановке не могли встретить ничего неожиданного. И разница между учебой мирного времени и боевыми действиями была та, что на учениях не кололи штыками (поднимали штыки вверх) и обозначали выстрелы; не было убитых и было очень незначительное число ушибленных и, как исключение, несколько легко раненых.
«Сквозные атаки» приучали войска к выдержке, настойчивости и почти вплотную приближали их к действительной боевой обстановке. Все учения, как правило, были двухсторонние. Только в исключительных случаях Суворов допускал одностороннее занятие, когда показывал что-либо, еще не пройденное той или другой частью.
Каждое ученье Суворов заканчивал подробным разбором, на котором указывал ошибки, отмечал лучшие части и учил, как надо поступать в том или другом случае.
Разборы были просты по форме, понятны для солдат; образность языка Суворова обладала неотразимой силой убеждения массы.
ОГНЕВАЯ ПОДГОТОВКА
Суворов отдавал предпочтение штыку, но не игнорировал я огневую подготовку. Не следует забывать, что в суворовскую эпоху ружейный огонь был малодействителен. Поэтому стремление Суворова научить войска умело действовать штыком вполне целесообразно, но и вопросам огневой подготовки он уделял большое внимание. Во всех полках были выделены специальные команды стрелков, так называемых егерей, которые имели специальную задачу — научиться метко и быстро стрелять. Суворов издал соответствующую инструкцию, как вести стрелковый бой, где занимать позиции и т. д.
Каждый солдат должен был пройти определенный курс стрельбы.
О внимании Суворова к огневой подготовке свидетельствует ряд его указаний:
а) В приказе от 25 июня 1770 г. он осуждает поговорку «Пуля виноватого найдет» и так объясняет ее происхождение; «Что же говорится по неискусству... пуля виноватого найдет, то сие могло быть в нашем прежнем нерегулярстве, когда мы по-татарскому сражались, куча против кучи, и задние не имели места целить дулы, вверх пускали беглый огонь. Рассудить можно, что «какой неприятель бы то ни был, усмотря хотя самый по виду жестокий, но мало действительный огонь, не чувствуя себе вреда, тем паче ободряется и из робкого становится смелым».
б) «В деле, когда бы до того дошло, то хотя бы весьма скоро заряжать, но скоро стрелять отнюдь не надлежит, а верно целить; в лучших стрелять, что называется в утку, и пуди напрасно не терять».
в) «Ибо единожды навсегда вообразить себе должно, что больше потребуется времени зарядить, нежели выстрелить», поэтому: «береги пулю на 3 дня, а иногда и на целую кампанию, когда негде взять». «Стрелять редко, да метко; штыком коли крепко; пуля обмишулится, штык не обмишулится, пуля — дура, а штьгк—молодец». «Береги пулю в дуле; трое наскочат — первого заколи, второго застрели, третьему — штыком карачун!». «Скорый заряд и «справный приклад».
Из всего сказанного ясно, что огневая подготовка занимала видное место в обучении суворовских войск.
ТАКТИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА
Основные тактические' положения Суворова заключались в следующем.
Умение вести бой днем и ночью. Ночным действиям придавалось исключительное значение.
Тренировка в походах в любую погоду, вне зависимости от времени года. Требовались быстрота марша, маневренность, применение к местности, переход из походного положения в боевое, атака с хода, «голова хвоста не ждет» (Суворов). Норма суточного перехода 30—35 км. Расчет марша— выступление ночью; после первых 8 км — малый привал; последующие 8 км— большой привал; 4 часа на обед, после обеда 8 км — малый привал и, наконец, последние 8 км — ночлег.
Таким образом, марш, как правило, совершался ночью и в прохладное время. Днем войска отдыхали.
Основная форма боя — наступление и атака. Оборону и отход Суворов не признавал и категорически запрещал даже говорить об отходе или переходе к обороне. Поэтому все внимание сосредоточивалось на наступлении и атаке. Им предшествует, если позволяют время и обстановка, разведка. Если условия для разведки неподходящие, войска переходят в наступление, не ожидая результатов разведки. Наступление ведется энергично и смело всеми силами. Атака начиналась ударом в штыки. Войска стремились выйти во фланг и тыл противника. Наступление и атака проводились по формуле: «Глазомер, быстрота и натиск».
Глазомер — это быстрая и отчетливая оценка обстановки и немедленное принятие решения.
Быстрота — внезапность атаки. При отходе противника все войска, не дожидаясь приказа, немедленно переходят в преследование.
Если по ходу боя для некоторых частей создавалась обстановка окружения, то они не переходили к обороне, а старались немедленно прорвать кольцо окружения и выйти из него.
В отношении атак укрепленных пунктов Суворов требовал обязательной разведки позиций противника. Войскам разъяснялись особенности занимаемых противником позиций и способы их атаки. Войска обеспечивались инструментом и материалом для штурма (фашины, лестницы, топоры, лопаты), получали указание о времени штурма и сигналах. Выделялись резервы, проявлялась большая забота об организации взаимодействия родов войск (см. гл. IV «Штурм Измаила»).
Большое внимание Суворов уделял водным преградам; он использовал малейшую возможность, чтобы натренировать войска в преодолении рек вплавь и по специально наведенным мостам (см. гл. Y).
Бою в горных условиях Суворов не обучал, но внушал войскам, что там, «где проходит олень, пройдет и человек».
В последующем изложении показано, как русские войска, предводимые Суворовым, геройски действовали на швейцарском горном театре (см. гл. VIII).
Что касается строев и порядков, Суворов избегал какого бы то ни было шаблона. Он применял каре, рассыпной сгрой (редко) и колонны, — все зависело от того, с каким противником приходилось сражаться.
Преимущество он отдавал колоннам. Уже в бою 18 июня 1773 г. у Туртукай Суворов применил колонны. Построение боевого порядка отличалось гибкостью и целеустремленностью. Во всех сражениях в Северной Италии Суворов применял глубокое построение боевого порядка. Так, например, во встречном сражении на реке Треббия боевой порядок на направлении главного удара был следующий:
| ПРОТИВНИК Ч |
|---|
|
Комбриг Левицкий в своей книге «Полководческое искусство Наполеона», стр. 49 (издание Академии Генерального штаба 1937 г.), приводит следующую схему боевого порядка Суворова (см. стр. 32).
Схема эта принципиально правильна. Такой порядок Суворов применял в польской войне 1770 г. и в сражении у Нови 4 августа 1799 г. И точно такой же порядок применял Наполеон в 1812 г.!
Для всех операций Суворова характерно выделение резервов. Этого он требовал и от всех своих подчиненных. Сила резерва колебалась, в зависимости от обстановки, от гА до %.
Несколько слов об управлении боем. Все офицеры находились впереди своих частей и на ход боя влияли своими резервами и личным примером. Средства связи — пешие и конные посыльные. Суворов всегда лично руководил боем,
находясь на наиболее угрожаемом участке. При нем был штаб — 3—4 офицера и до 30 конных ординарцев.
Донесения о ходе боя передавались через ординарцев устно. Существуют два оригинальных донесения Суворова выс-
Рассыпной строи егерских батальонов (группы от 1—2 до 15—30 чел,)
1-я линия развернутых линейных батальонов (мушкетеры и гренадеры)
I r-J
2-я линия — батальонные колонны
1
Резерв
(Ve—Ve часть отряда)
шему начальству — одно о взятии Туртукая: «Слава богу, слава вам, Туртукай взят и я там», и другое: «Я на камушке сижу, на Очаков я гляжу».